Киносценарии. Девятый том. Сергей Глазков

как это кабанья голова отсюда ко мне в постель попала? – Спрашивает Сирко, – Загадка. Без черного человека здесь точно не обошлось.

      Закрепив на стене охотничий атрибут, Максим спускается вниз.

      – Дед, когда я пошел спать, все гуляли в шинке?

      – Не-а! – Отрицательно вертит головой дед Сирко, – Один я сидел до последнего. Все остальные раньше сдались. Сивуха всех покосила.

      – Все быстро захмелели, – подтверждает Игонькин.

      – Крепкая вчера у Исаака сивуха была, – облизывается дед, вспоминая вчерашнюю выпивку, – Как никогда. Даже псина упилась.

      – Это та, что вчера сдохла? – Уточняет Максим.

      – Ага, – кивает дед, – От сивухи и сдохла. Исаак бутыль с сивухой разбил, а пёс давай лакать. Налакался так, что сдох.

      – А где сивуха разлилась? – Задает вопрос Максим.

      – Аккурат там, где ты стоишь, – отвечает дед.

      Максим приседает и исследует пол. Проводит по нему рукою, потом нюхает пальцы. Потом говорит деду Сирку:

      – А позови-ка ты сюда Исаака.

      – Это я могу.

      Дед Сирко выходит из шинка во двор.

      Во время дальнейшего разговора Игонькин внимательно наблюдает за действиями Максима, а тот проводит химический анализ. Набирает кружку воды и выливает её на пол, затем макает в неё кусочек черной тряпки. Тряпку просушивает над печкой. На черной поверхности ткани выступают белые пятна. Выяснив то, что нужно, Максим бросает тряпку в огонь.

      – Максим, откуда ты грамоту знаешь? – Задает вопрос Игонькин.

      – Оттуда, – отвечает Максим, проводя исследования, – У меня учитель был. Баллоном звали. Француз по национальности.

      – Француз? – Удивленно поднимает брови офицер.

      – Француз, – повторяет Максим, – Конечно, удивительно, что у простолюдина такой учитель. Но если бы ты знал мою жизнь, не удивлялся.

      – Так расскажи, буду знать.

      – Про плен ты знаешь? – Начинает Максим.

      – Да.

      – Так вот. Тогда часто татары на Украину заглядывали и уводили женщин и детей к себе в плен. Мне повезло. Попал я в Кафу. Там на людском базаре купил меня французский дипломат для своего сына, чтоб ему не скучно было одному постигать науки.

      – И чему вас учили?

      – Грамоте, математике, потом химии, физике и геометрии.

      – На каком языке? – Интересуется Игонькин, – На русском? На украинском?

      – На французском, – говорит Максим.

      Игонькин крайне удивлен:

      – Как на французском? Connais-tu le francais? /Ты знаешь французский язык?/

      – Pas seulement./Не только/ Ещё турецкий, татарский и английский.

      В шинок входит дед Сирко. За ним идет Исаак.

      – Что панам надо от бедного Исаака? – Спрашивает хозяин постоялого двора.

      – Знать, что ты делал вчера ночью? – Сообщает Максим.

      – То, что все люди делают по ночам, – произносит Исаак.

      – Всё, Исаак, зависит от возраста, – вставляется дед Сирко, – Кто спит, а кто другим занимается.

      – Чем? – Удивляется Игонькин.

      Дед Сирко качает головой:

      – Молодежь!