Крылатое человекоподобное существо. История одной семьи. Александра Нюренберг

передать то, что сказала его мать… какие-то волшебные коробочки делать, которые передают мысли на расстояние, а третья будет бездельницей и от безделья подвергнет человеческий род опасности.

      – Передовая наука, – вежливо молвил лётчик, – не отрицает, что прошлое и будущее связаны. Но вот коробочки? Похоже на рации стражей порядка.

      – Нет, они с картинками будут. Как телевизор.

      Поля тоненько привизгнула.

      – С ума сойти. А ещё она сказала, что он женится на женщине…

      Поля оборвала себя и лётчик, проследив её взгляд над ладошкой, зажавшей рот, убедился, что она смотрит на Олю, девушку со сложной фамилией и детскими чертами бледного лица.

      Та будто приподнялась над столом, хотя не вставала. Лётчик несколько раз моргнул. Наверное, сомелье из скромности приуменьшил качества Чёрной Стрелы.

      – Конечно, женится. – Снисходительно завершила паузу Ольга. – В вашей семье все примерные.

      Поля как-то растерялась и забормотала не в лад:

      – Ну да, вот ведь и Калюшка… а малыш-то в неё пошёл.

      Лётчик, выслушавший пророчество, несколько раз переспросил подробности. Анастасия умилённо поняла, что этим вполне бесшабашным и знающим себе цену парнем движут отнюдь не только мотивы, связанные со скатертью в колечке. В каждой семье полно этакого вздора, доказывающего детскую уникальность, полным-полно многозначительных преданий самого низкого сорта. Тем не менее, небесный гость совершенно искренне заинтересовался пророчеством. Похоже, он уже прикипел к этой семье…

      Вечер исчезал, таял, потрескивал в печке за дверью. На утеплённой веранде делалось всё холоднее, синие духи вечера обступали дом, заглядывали в окна. Далеко чувствовалась плывущая к городу луна – пепельный шар, и только белый бивень проступал в черноте.

      Все притихли, стали возникать паузы между репликами. Даже Поля задумалась и закатывала глаза к рыжему абажуру.

      Каля встала.

      – Ну, Илья, видно, на всю ночь пропал… что до крайности невежливо. Пойдёмте, я вас отведу в коттедж с привидениями. Заодно и Поленьку сведём, куда надо.

      Поленька протестовать не стала.

      – А кто меня домой проводит?

      – Я, – вызвалась с нехорошей улыбкой Оля.

      У дверей Каля, кое-как закутав плечи в старую серую кофту, которую сняла с нарочного крючка, сделалась совсем уж нестерпимо красивой в этой стираной и штопаной рвани – ни дать ни взять, луна во всём блеске сквозь завистливую тучку.

      Эта луна однако имела что-то на уме. Выпустив Валерьяна Львовича в ночной дворик, она ему очень приветливо улыбнулась.

      – Я сей секунд… забыла. Ключи…

      Она невзначай прикрыла дверь перед лётчиковым носом, но так это вышло – совсем не обидно.

      Он растерянно улыбнулся двери и затоптался между каменной раковиной и тёмным переходом во внутренний двор.

      Но стены старого дома Аксаковских сложены из хрупкого ракушечника, завезённого в город некогда по ошибке.