Крылатое человекоподобное существо. История одной семьи. Александра Нюренберг

лётчик краем глаза заметил, что Анастасия что-то подняла с полу, и решил подойти к ней, ибо двойственность была чужда этой душе.

      Он столкнулся с распрямляющейся Анастасией в сутолоке креслиц между стеной и столом, и такого кроткого и побеждённого кротостью красивого лица, признал он, ему не доводилось видеть. Она ласково и открыто кивнула ему, и он растерянно прижался к стене, пропуская стройную высокую даму – задеть, хоть край рукава, помстилось ему немыслимым.

      Калерия выпустила бутылку и отпихнула Илью. Мелькнувший за раскрытым воротом на его шее шнурок обратил на себя внимание лётчика и Поли, следившей за рыжим в эту минуту.

      Медсестра прочирикала:

      – Всё же вы носите под рубашечкой охранный знак, Илюша

      – Да ни в жизнь – отозвался он, подымая бутылку. – Носить на коже знак казни, притом, добровольной – это не по мне. Из всей оставшейся семьи подобное целомудрие присуще только одной прекрасной моей сестре.

      – У вас их две. – Заметила Оля.

      Анастасия, склонив голову с прямым пробором, улыбнулась кому-то невидимому. Линия её профиля, как мерило правильности происходящего, таяла в сумрачном уголке застолья.

      Два гигантских красно-коричневых яблока, крупно вылепленные светом на скатерти, словно цедили незримый яд в воздух. Красавица, без всяких дополнительных военных целей, повела длинными некрашеными ресницами и отпустила под их сенью бессловесное послание сестре.

      – Вы заметили. – Кротко, без издёвки произнесла Анастасия.

      – Ах, ах. – Воскликнул Илья. – Но реликвию носит только самая старшая.

      Каля фыркнула.

      – Я младше на десять месяцев. – Пояснила Анастасия.

      Каля мрачно и насмешливо взглянула на неё.

      Илья сманеврировал к лётчику своим треугольным костлявым торсом, затиснутым в пиджак, похожий на подобранную в театре в углу визитку, с развёрнутым щедро воротом, и шнур по-змеиному шевельнулся на жилистой шее.

      – Вот вы, Валерьян, могли бы испросить благословения на полёты у неё. Она принесёт вам удачу, вам это нужно, ведь так?

      Рыжий парень застеснялся. Покраснев до корней коротко обрезанных жёстких волос, он пробормотал:

      – Не откажусь.

      Калерия гневно сдвинула брови, и, казалось, глаза её тоже сошлись к переносице, тоже прямой и короткой, как у сестры, но более телесной, как у юного животного. Скульптурно точный милейший нос дамы должен бы заканчиваться кончиком-ринариумом. Валерьян Львович совсем перепугался. Он схватил и вертел бокал тонкими сильными пальцами, но над острым подбородком в уголке сжатых узких губ шевелилась, как живая, нескромная улыбка.

      Медсестра метала нежные острые взгляды голубых глаз над столом, как воплощение молодой похоти, безразличной к выбору объекта.

      – Не пугайтесь. – Присоветовал Илья и подбросил в кулаке бутылку с приподнявшимся уже и опасно пошаливающим штопором. – Не бойтесь немилосердную даму. Полина, это я не тебе. Вот я сейчас вам фокус покажу.

      Каля взглянула на бутылку и сквозь оскаленные белые