Черная царевна. Оксана Глазнева

он не подал руки. Любава Когут.

      Что это значит?! Елисей заподозрил обман? Или это какая-то немыслимая случайность? Времени гадать не оставалось. Надя поспешно подошла к двери и заперлась. В ее предыдущей комнате замка внутри не было. Здесь не успели снять? Или это случайность?

      В коридоре раздались шаги. Царевна стояла перед дверью. Руки дрожали. Они прошли мимо ее комнаты, хлопнула дверь. Не к ней.

      Ждать дальше нельзя! Надя отодвинула гвозди, прижимающие раму, и распахнула окно. Внизу была крыша кладовки. Царевна перекинула ноги за подоконник, посидела немного, прислушиваясь к шагам охранников за дверью, и прыгнула вниз. Черепица под ногами затрещала, но выдержала. Надя подождала, не появится ли кто-то посторонний.

      Осенний вечер был по обыкновению темен. Во дворе никого не было: обед закончился, до ужина еще далеко. Слуги старались держаться поближе к кухне, откуда на улицу падал свет. Двое поваров вышли подышать в пятачке падающего света. Надя присела на корточки и наблюдала. Мужчины громко поговорили о Соньке из бакалейной лавки и вернулись в кухню, прикрыв за собой дверь. Царевна соскользнула с крыши вниз, зависла на вытянутых руках, стиснув зубы – ладони все еще были перебинтованы, – и прыгнула в грязь. Затем через въезд для карет вышла на одну из боковых улиц и пошла прочь от гостиницы.

      В этот час конторские служащие возвращались домой, запирались на ночь лавки, и на улицах Серединного города было людно. У Нади уже привычно сдавило виски, зашумела в ушах кровь. Она наклонила голову, сосредотачиваясь на брусчатке под ногами. С каждым разом ей это давалось легче.

      Улицу пересек полицейский патруль. Надя вошла в ближайший открытый магазин, пропуская полицию, осмотрелась.

      Это была кондитерская. Стеклянная витрина сияла чистотой, открывая взгляду красивые, но уже немного заветренные корзинки с кремом и тонко нарезанные кусочки тортов. Полы были недавно вытерты и влажно блестели, отражая желтый свет лампы Ярока под потолком. Пахло удивительной смесью ванили, корицы, шоколада и жженого сахара. Хозяин кондитерской – плотный, лысый и хорошо одетый господин – протирал прилавок, бросая на Надю внимательный взгляд.

      У окна стояли три маленьких круглых столика. Царевна выбрала тот, что ближе к окну. На стуле лежала забытая кем-то стопка смятых листов – еженедельник новостей.

      – Вам что-то принести, пани?

      – Чашку чая, пожалуйста, и что-то свежее из выпечки.

      Хозяин ушел за прилавок, и Надя развернула еженедельник. Статью о взрыве напечатали на первой странице.

      …Все началось два месяца назад, когда власти подтвердили, что закрывают шахту и завод. Возмущенные и испуганные горожане пришли к дворцу с просьбами о помощи. Его величество уверил, что всем поможет. Людям раздали довольствие и уговорили разойтись.

      Прошел месяц. Пайки закончились, и люди снова пришли к дворцу. Царь снова пообещал решить вопрос, но доведенные до отчаяния люди не желали расходиться. Они требовали выгнать из города Проклятую или