Черная царевна. Оксана Глазнева

дело, – лениво промурлыкала Красная.

      – Вы – Пасиа Грина, богиня похоти. Вы – Милость, богиня чистой любви, и вы, Эол – бог-ветер. У вас нет власти надо мной.

      Красная улыбнулась. Розовая была рассержена. Эол откровенно забавлялся.

      – Девочка права. Подите все прочь.

      Никто не видел, как и откуда появилась эта женщина. Высокая и красивая, в серебряном платье, черноволосая и черноглазая, она стояла посреди зала. Боги, не смея даже взглянуть на Серебряную, расступились. Женщина протянула Наде руку, жестом предлагая следовать за ней, и Надя пошла. Они прошли через зал мимо застывших гостей и остановились у лестницы, спускающейся в Желтый зал.

      И тут словно кто-то шумно выдохнул, впуская в зал воздух, музыку и жизнь: пары закружились, официанты заспешили, зашелестели платья, запели трубы. Женщина в серебре улыбнулась.

      – Я рада нашей встрече, девочка.

      Царевна смущенно улыбнулась и сняла маску.

      – Ты хорошенькая.

      – Спасибо.

      – Теперь слушай меня очень внимательно, девочка.

      Серебряная положила руки царевне на плечи и посмотрела в глаза, хмуря красивые брови.

      – Сегодня начинается твое путешествие. Ты многое сделаешь, многое услышишь и многое переживешь. Запомни этот вечер, следуй и впредь своим словам: никогда ни о чем не проси богов. Каждая твоя просьба, каждое обещание обернется ножом в спину ближнего. У тебя особая судьба и особые отношения с богами, девочка. Это первое. И второе: покинуть город ты сможешь лишь через лес. Сядешь на канатную дорогу – умрешь.

      – Через лес? Это возможно?

      – Я дам тебе проводника.

      И богиня исчезла. Надя смяла в руках маску и перевела дыхание. Странный вечер, подумала она и вдруг поняла, что очень устала и хочет домой, в башню.

      – Ну что, смертная, закончим разговор?

      Царевна обернулась. Любовь и Страсть – Милость и Пасиа Грина – стояли, взявшись под руки.

      – Что бы тебе ни обещала тетушка, у нас тоже есть немного власти, спесивица, – сказала Пасиа.

      – Грубить старшим очень невежливо. Мы такого не прощаем, – сказала Милость.

      – Когда ты встретишь суженого – не узнаешь его, – сказала Страсть.

      – А когда узнаешь – расстанетесь навеки, – сказала Любовь.

      Милость сняла усыпанную блестками маску, на ее курносом носике остались серебряные веснушки. Маска рассыпалась, превратилась в конфетти. Милость дунула на ладонь, и конфетти полетело Наде в лицо. У царевны закружилась голова. Она заморгала, попробовала убрать блестки с лица. Богини пропали.

      В Зеленом зале взорвалась бомба.

      Удар горячего ветра опрокинул Надю на пол, а потом вокруг посыпались куски людей.

      Рука в желто-лиловом рукаве, изящное женское ушко с бриллиантовой сережкой, обгорелое безрукое тело… Те, кто выжил, бросились к лестнице. Надя не успела подняться на ноги, закрыла руками голову и замерла. О нее спотыкались, больно били ногами, вырвали клок волос, а потом царевна осталась одна.

      Она убрала руки от лица, встала на колени, затем, держась за стену, поднялась на ноги.