Воронья дорога. Иэн Бэнкс

Макхоун, а куда они девались, ихние мех и кожа?

      – Куда девались… Эшли, они превращались в землю, растения, насекомых и другую мелкую живность.

      – Ух ты!

      – И в конце концов оставался только скелет.

      Дайана ойкнула и снова прижала руку ко рту.

      – А потом и он рассыпался в пыль, и…

      – Мистер Макхоун, а бивни?

      – Что, Эшли?

      – Бивни. Они тоже – в пыль?

      – Гм… Да. Да, в пыль. Все превращалось в пыль, кроме камней, которые звери носили в зобу. Камни оставались лежать большой грудой там, где умирал мифозавр. – Кеннет повернулся и хлопнул по большому камню, торчавшему из основания пирамиды. – Вот как они здесь оказались, – ухмыльнулся он (самому понравилось только что сочиненное).

      – Ага! Эшли! Ты стоишь на том, что было у зверя в пузе! – закричал Даррен, показывая.

      Эшли рассмеялась и спрыгнула, отбросила камень и принялась кувыркаться на траве.

      Несколько минут стояли шум и гам, наконец Кеннет Макхоун глянул на часы и сообщил:

      – Все, дети. Пора обедать. Кто-нибудь проголодался?

      – Я!

      – Я, пап!

      – И мы, дядя Кеннет!

      – Мистер Макхоун, а я могу целого миффасора слопать, чес-слово, могу!

      Он рассмеялся.

      – Хм… я не думаю, Эшли, что он окажется в нашем меню. Но ты не волнуйся.

      Он встал и вынул трубку, наполнил чашечку табаком, утрамбовал.

      – А ну, за мной, буйная орда! Тетя Мэри уже небось на стол накрыла.

      – Дядь Кеннет, а дядя Рори фокусы покажет?

      – Да, Хелен, покажет, но только если будете вести себя хорошо и съедите овощи.

      – Во класс!

      Дети пустились бегом вниз по склону. Дина пришлось нести – утомился.

      – Пап! – Прентис отстал от вопящей стайки, чтобы поговорить с отцом. – А миффасоры настоящие?

      – Да, малыш. Не менее настоящие, чем вумблы.

      – Как Дугал из «Волшебной карусели»?

      – От и до. Вернее, почти. – Кеннет затянулся табачным дымом. – Впрочем, да, такие же настоящие. Видишь ли, Прентис, настоящее всегда остается настоящим только у тебя в голове, а мифозавры теперь существуют в твоей головке.

      – Правда существуют?

      – Да. Раньше они были в моей голове, а теперь есть и в твоей, и в головах остальных.

      – Как Бог в голове у миссис Макбет?

      – Ага, правильно. Бог – это идея, которая сидит у нее в голове. Это как Дед Мороз и Зубная Фея. – Он посмотрел на мальчика. – Ну как, понравился тебе мой рассказ про мифозавра и каменные пирамиды?

      – Так это просто рассказ, пап?

      – Ну конечно, Прентис. – Отец нахмурился. – А ты что подумал?

      – Не знаю, пап.

      – Histoire, seulement[1].

      – Чего, пап?

      – Ничего, Прентис. Это просто рассказ.

      – Пап, а рассказ про то, как ты с мамой встретился, более хороший.

      – Просто лучше. Более хороший – не годится.

      – Так он лучше, пап.

      – Ну что ж, сынок, я рад, что ты так считаешь.

      Дети

1

Рассказ, и ничто иное (фр.).