Партия тори-консерваторов и «конституционная революция» 1822-1835 гг. в Великобритании. Виктор Клочков

коронационной присяги, стали монархами не по божественному праву, а исключительно по выбору лордов и общин. Но это ограничение, сколь бы важным оно не представлялось в современной историографии, затрагивало прерогативу по божественному праву, оставляя нетронутой ординарную прерогативу.190

      Издание законодательных актов, всегда рассматриваемое в английской политической практике в качестве экстраординарной меры, направленной на немедленное искоренение или предотвращение несправедливостей и неудобств, неустранимых в рамках общего права, обеспечивало последнему уникальную политическую роль. Не будет преувеличением утверждать, что британское государственное устройство «укоренено» в общем праве в том смысле, что его фундаментальный принцип господства права (rule of law) сам по себе служит формой конституции. В этом отношении английская монархия начала XVII в. столь же конституционна, сколь и ее наследница после 1688 г.191 Очевидно, что применение термина «конституционная монархия» в его современном понимании, приводит к неверному пониманию смысла тех перемен, которые произошли в политической системе страны в результате событий Славной революции.

      Что касается английского парламента, то к 1688 г. он не обладал какими-либо исключительными полномочиями, которые были бы неизвестны средневековым ассамблеям. Даже ежегодные парламентские сессии трудно признать новым явлением: при Эдуарде III (1327‒1377) парламент собирался ежегодно и проверял королевские расходы, однако это не делало Эдуарда III конституционным монархом, поскольку парламент, являясь проводником ординарной королевской прерогативы, ограничивал свои взаимоотношения с короной финансовыми полномочиями. Действительно важным в английской системе государственного управления, основанной на нормах общего права, оказывается не то, как часто собирается парламент, а то, какую роль он выбирает в отношениях с короной в рамках ординарной королевской прерогативы.192

      В этом смысле изменения, внесенные в английскую конституционную систему «Биллем о правах» 1689 г., не представляются столь уж значительными, как это некогда казалось представителям классической вигской историографии. Этот акт лишь зафиксировал в виде статута те формальные ограничения королевской прерогативы, которые были фиксированы в общем праве и ранее.193 Сама королевская прерогатива оказалась фактически нетронутой. Король по-прежнему объявлял войну (именно так он поступил в мае 1689 г., просто уведомив парламент об объявлении войны Франции) и заключал мир. Королю не дозволялось иметь армию в мирное время, не никто не лишал его контроля за самой армией. По-прежнему главной опорой политической власти была королевская милость: для Галифакса и Сандерленда она имела такое же значение, что и для Сесила и канцлера Кромвеля столетиями ранее.194 Король был ограничен в возможностях иметь независимые от парламента доходы, или мог не иметь их вовсе, но средства, находящиеся в его распоряжении,

190

См.: Sayles G. O. The King's Parliament of England. L., 1975, P. 3‒20; Elton G. The Parliament of England. Cambridge, 1986. P. ix, 377‒379. Дж. Кларк убедительно показал, что идея божественного права королей была актуальна и в XVIII в., поскольку академические спекуляции Дж. Локка о суверенитете были слабо известны. Король считался священным законодателем, а парламент – одобряющим наблюдателем. См.: Clark J. C. D. English Society, 1688‒1832. Ideology, Social Structure and Political Practice during the Ancien Regime. Cambridge, 1985. P. 123‒127.

191

См.: English Public Law. Ed. by D. Feldman L., 2004; Allen T. R. S. Law, Liberty and Justice. The Legal Foundation of British Constitutionalism. Oxford, 2009. P. 4‒7.

192

См.: Семенов С. Б. Английский парламент: от сословного представительства к современному парламентаризму // Таврические чтения 2013. Актуальные проблемы парламентаризма: история и современность. Международная научная конференция Межпарламентской ассамблеи государств СНГ. Центр истории парламентаризма. М., 2014. С. 82‒85.

193

Текст «Билля о правах» от 16 декабря 1689 г. см.: The Journals of the House of Lords. Vol. 14. L., 1802. P. 373. Официальный текст документа см.: Statutes of the Realm. Vol. VI. L., 1819. P. 142‒143. Более доступное издание: English Historical Documents. 1660‒1714. Ed. by A. Browning. L., 1956. Vol. 8. P. 122‒128. Оценка прав и свобод подданных английской короны как «старинных» была четко закреплена «Биллем о правах».

194

Джордж Сэвил (1633‒1695), первый маркиз Галифакс, член парламента с 1660 г., в палате лордов с 1668 г., член Тайного совета (1679‒1680). Ему удалось быть лордом-хранителем печати при Якове II и Вильгельме III. См.: Dictionary of British History. Ed. by J. P. Kenyon. L., 1994. P. 89. Роберт Спенсер (1645‒1702), второй граф Сандерленд, окончил Кристи Черч в Оксфорде, лорд-президент Совета при Якове II и советник Вильгельма III. См.: Speck W. A. Spencer Robert, Second Earl of Sunderland (1645‒1702). Oxford, 2009. Оба политика – ярчайшие примеры диаметральной смены политических пристрастий при смене режима.