Талая вода. Виктория Старкина

женой заморского принца миновала ее.

      А вот сестра уехала в Германию, в Мюнхен. Сначала было тяжело, но Надя никогда не любила сидеть сложа руки. Она довольно быстро, быстрее своего мужа, выучила немецкий, выяснила, как можно получить компенсацию, положенную репатриировавшимся семьям, а после устроилась продавцом в магазин косметики. Правда работала она недолго, потому что довольно скоро у них с Валерой родился сын, а потом еще и дочь. Сейчас они отправили детей в зимний лагерь: в Германии главным праздником всегда было Рождество, когда семьям положено держаться вместе, а к встрече Нового года серьезно относились только русские эмигранты.

      – Я хотела побыть с вами, и чтобы дети не мешали нам общаться, – пояснила Надька. Юля давно уже подозревала, что сестру вряд ли можно назвать идеальной матерью, поэтому не удивилась отсутствию племянников.

      – Я купила Еве куклу, а Мише машинку, – сказала она, – Там, в сумке. Жаль, что они не приехали!

      – Вот поедешь на свой аукцион в Базель, заедешь к нам, тогда и увидишь племянников! – ответила Надька. – Ну, давайте, за стол! Через пару часов новое тысячелетие! Надо же, трудно поверить!

      – Говорят, тем, кто живет на рубеже веков, тяжелее всех, – заметила Юля.

      – Да, особенно тебе здорово досталось! – засмеялся Валера и снова сгреб ее в охапку, как и при встрече, – он всегда относился к Юле с симпатией. Да и она любила этого немолодого, высокого мужчину, с широкими плечами и таким же широким носом, уже покрасневшим, то ли от мороза, то ли от стакана водки, который Валера опрокинул, прежде чем отправился колоть дрова.

      – А еще говорят – как встретишь тысячелетие, так и проведешь, – продолжила Юля, со смехом освобождаясь.

      – Что ж, значит, проведем с семьей, – наставительно улыбнулась сестра. – Семья – это смысл жизни, Юлька, ты пока молодая, возможно, у тебя свое мнение. Но со временем поймешь! Вот будет у тебя свой муж, свои дети, тогда все вокруг покажется тебе неважным. Даже меня затянуло.

      Надька вздохнула, подняла бокал с вином и сделала глоток.

      – Хорошее, – кивнула она. – Это французское. Мы привезли.

      Надя очень любила все то, что привозила сама.

      Дальше последовал традиционный салат «Оливье», холодец, бабушкины капустные пирожки, моченые яблоки и салат из свеклы, потом жульен, приготовленный Надькой, и наконец, запеченный в духовке гусь. Тоже очевидно, кулинарный шедевр сестры, мама была редкой гостьей на кухне, наверняка, она и сегодня проверяла тетради или сидела в учительской, где они праздновали своим небольшим женским коллективом. Девятнадцать одиноких женщин. Хотя нет, кажется, у физички был муж. Но это и не странно, в их деревне осталось совсем мало мужчин… да и кто пойдет работать в сельскую школу! Надо быть полным идиотом. Все уезжают в город за хорошей жизнью. Юля вздохнула: а когда-то профессия сельского учителя, как и сельского врача была престижной! А теперь – просто кошмарный сон!

      По телевизору шел