Четвертая высота. Елена Ильина

брат и сестра отбирали для приезжей девчонки самые спелые, самые сочные груши.

      Скоро и враги прониклись к этой приезжей уважением. Случилось это так.

      Во дворе у них жил на привязи большой сердитый пёс Абрек. Далеко вокруг разносился его хриплый, свирепый лай.

      Несколько раз останавливалась Гуля у ворот двора, где жил Абрек, и заглядывала в калитку, но Абрека не было видно.

      Наконец, набравшись храбрости, Гуля вскарабкалась на выступ в каменной ограде и увидела большую серую овчарку. Собака отчаянно крутила головой, стараясь освободиться от толстой верёвки, заменявшей цепь.

      – Сейчас я тебе помогу! – воскликнула Гуля, перемахнула через ограду и, спрыгнув вниз, побежала прямо к конуре.

      – Куда?! – закричал ей вслед Каро, появившийся вдруг над оградой. – Разорвёт! На куски разорвёт!

      – Ничего, – возразила Гуля, – не разорвёт.

      Абрек мрачно уставился на Гулю и, рванувшись вперёд, залаял с таким остервенением, что сразу лишился голоса.

      Гуля остановилась.

      – Абрек, – сказала она самым ласковым голосом, – не бойся, маленький, я тебя не обижу…

      Абрек до того удивился, что так и осел на задние лапы.

      А Гуля, подойдя к страшному псу, погладила его между ушей и принялась отвязывать верёвку. Пёс, казалось, сошёл с ума от радости. Он запрыгал вокруг Гули, потом вскочил на задние лапы, а передние положил ей на плечи.

      Отвязав Абрека, Гуля взяла его за ошейник, и сторожевой пёс, которого боялись все окрестные жители, спокойно и кротко пошёл рядом с девочкой, осторожно ступая у самых её ног.

      И с этого дня о Гуле по всей улице пошла слава, что она никого и ничего на свете не боится.

      Но вот настал день Гулиного отъезда. У ворот стояла линейка[5]. Каро вынес чемоданы.

      Мать Каро, маленькая тихая женщина, протянула Гуле плетёную корзинку, наполненную виноградными гроздьями. Подошла Гаянэ. Она плакала.

      Гуля обняла её, поцеловала.

      – Не плачь, Гаянэ. Приезжай к нам в Москву.

      Поодаль стояли молча соседские мальчишки, бывшие Гулины враги, а теперь друзья. Когда линейка тронулась, Гуля помахала им рукой. И сейчас же вся ватага бросилась ей вслед, а двое самых ловких прицепились к задку линейки. Возница крикнул им что-то на своём языке, мальчики засмеялись и ещё крепче ухватились за край линейки.

      Но это было ещё не всё. Волоча за собой верёвку, на улицу выскочил взлохмаченный Абрек. В несколько прыжков догнал он всю компанию и побежал впереди линейки.

      – Абрекушка! – закричала Гуля. – Мама, возьмём его с собой!

      Мама только рукой махнула.

      Но вот линейка покатила под гору, и мальчики соскочили на землю.

      – Прощайте! – крикнула им Гуля.

      И они оба сняли шапки и махали Гуле до тех пор, пока линейка не скрылась из виду.

      Гуля и Эрик

      Медленно и торжественно подходил к московскому перрону поезд. Паровоз показался издалека – оттуда, где ещё не начиналась платформа.

      Эрик бросился навстречу подходившему поезду.

      На площадках вагонов уже толпились пассажиры, подзывая носильщиков. Эрик вглядывался в лица,

5

Лине́йка – многоместный открытый экипаж.