Повседневная цивилистика. К. И. Скловский

заметно изменилась. Я не стану высказывать своих предположений о причинах этого. Но создавалось устойчивое впечатление, что апелляционное постановление будет отменено в любом случае. Опасность состояла в том, что имелась реальная угроза отмены только апелляционного постановления с оставлением в силе решения суда первой инстанции.

      Поэтому мы употребили нашу энергию на всемерное усиление позиции в целом, а не на отдельное сохранение судебного акта, как бы то полагалось при обычной тактике. Имеется в виду ситуация, когда некоторые верные аргументы судом были отброшены, но решение вынесено тем не менее правильное. При проверке такого решения приходится делать выбор между повторением и тем более усилением отброшенных доводов, а тем самым демонстрацией нерешенных проблем в защищаемом решении и одной только защитой решения как акта, лишенного противоречий и сомнительных выводов. Обычно рекомендуется второй подход.

      Но если имеется угроза не только отмены верного по сути акта, но и завершения дела в пользу другой стороны, то нужно показать категорическую недопустимость такого исхода дела. Исходя из этого, я вновь сосредоточился на том, что истец не может требовать признания за ним права собственности только в силу ничтожности сделки о реконструкции объекта, помимо вовлечения в спор всех фактов, которые могут стать основанием либо приобретения права собственности на помещения вследствие добросовестного приобретения, либо хотя бы отказа в виндикационном иске, если бы он был заявлен.

      Однако эти аргументы суд кассационной инстанции хотя и слышал, но класть в основу своего отношения к делу явно не собирался. В то же время и истец не нашел никакого способа усилить свою позицию, повторяя снова и снова только то, что городские власти не имели права распоряжаться федеральным имуществом. При этом исковую давность предлагалось считать с момента регистрации права собственности за ответчиками – суждение совершенно вздорное, но весьма часто применяемое судами в защиту публичной собственности, несмотря на то что истец утратил владение много лет назад (обычно в эпоху приватизации, в начале 1990-х гг.).

      Нашей победой – а скорее победой здравого смысла и простых приличий – оказалось то, что основанием отмены судебных актов было предложение суду выяснить начало владения своими объектами ответчиками, причем каждым из ответчиков, как момент начала исковой давности. Решение суда первой инстанции тоже было отменено.

      Понятно, что это был минимально возможный удар по позиции ответчиков, хотя по крайней мере один вопрос – о ничтожности сделок о реконструкции – и был окончательно решен в пользу истца. Но у меня с самого начала и не было надежды на иное решение этого вопроса.

      При новом рассмотрении дела суд уже довольно уверенно ориентировался в обстоятельствах начала и последующего осуществления владения ответчиками своими помещениями. Привычное ограничение спора признанием сделок о распоряжении имуществом ничтожными было преодолено. Нужно заметить, что это