Повседневная цивилистика. К. И. Скловский

стала возрождаться отдельными теоретиками.) Но если право особое, то к нему неприменимы никакие положения закона относительно права обычного. И ценность особого права, как и любого особого понятия, становится весьма и весьма сомнительной.

      Итак, владение – не право, а факт, фактическая позиция. Оно приобретается и теряется фактическими действиями, в том числе передачей. Чрезвычайно авторитетна идущая от германского права идея, что передача вещи – это сделка. Но эта идея логически несостоятельна. Для наглядности нужно обратить внимание на то, что передача вещи грабителю и передача вещи покупателю совершаются одними и теми же действиями. Но более важно, что процесс передачи – это фактические действия прежнего владельца, состоящие в том, что он предоставляет новому владельцу такое фактическое положение по отношению к вещи, когда для ее использования новому владельцу уже не препятствует воля владельца прежнего. Все действия при передаче только фактические, внешние. Ничего юридического, идеального при этом не возникает. Я об этом писал в книжке о сделке.

      Для нашего будущего права решительно важным будет понимание того, что владение защищается именно как факт и не требует для своего доказывания и защиты никакого юридического обоснования.

      Для практических целей можно отождествлять фактическое владение и владение незаконное. Есть, конечно, нюансы, но они становятся важными уже после понимания фактической природы владения. При этом полезно иметь в виду, что достаточно жесткое деление владения на законное и незаконное присуще именно нашему праву. Проследить истоки этого деления можно в X томе Свода Законов Российской империи, но там оно все же не имело таких застывших форм, какие приобрело сейчас. Европейское право хотя время от времени и оперирует термином «незаконное владение» и т. п., тем не менее самого деления в известном нам варианте не проводит.

      Неудивительно, что наша теория обходила понятия законного и незаконного владения, как и ряд других понятий, которые не обнаруживаются в континентальной литературе.

      Кстати, и известный классическому праву постулат «никто не может изменить себе основание владения» неприменим при квалификации форм владения в нашем праве, хотя такие попытки время от времени предпринимаются. Законное владение может перейти в незаконное, например, при продолжении владения после утраты договорного основания (истечение срока аренды, отказ в выдаче вещи, сданной ранее на хранение, и т. п.), т. е. чаще всего в результате действий владельца. Это, впрочем, не означает изменения основания владения, но меняет его форму (вид), если таковой считать законное и незаконное владение.

      Я попытался дать что-то вроде дефиниций и предложил считать законное владение владением по воле собственника (или для собственника), а незаконное – владением помимо воли собственника. Восходит это понимание к положению сторон в возможном виндикационном процессе. Ведь сам термин появляется в ст. 301 ГК РФ. Законный владелец