Цветы зла. Шарль Бодлер

хор червей;

      Неумолимый зверь! Жестокая! Тебя я

      За эту холодность сильнее обожаю!

      «Ты всю вселенную б в свою кровать вместила…»

      Ты всю вселенную б в свою кровать вместила,

      Блудница, и твой дух тоска ожесточила!

      Чтоб в странных игрищах зубам работу дать,

      По сердцу новому должна ты в день сжирать.

      Огонь твоих зрачков – как бы витрины в лавках

      Иль в воскресение две плошки на подставках, —

      Заемной силою и наглостью живет,

      Не зная никогда закон своих красот.

      Машина, что слепа и что жестокость множит!

      Полезный инструмент, что кровь у мира гложет!

      Иль бледность прелестей своих ты никогда

      Не видел в зеркалах? Иль ты не знал стыда?

      Или величье зла, где всё тебе понятно,

      Не заставляло шаг твой ринуться обратно,

      Когда природа, чей великий план сокрыт,

      Тебя использовав, о подлый зверь, родит,

      Царица всех грехов, – вдруг гения тобою?!

      Величье грязное! Бесчестье неземное!

      Sed non satiata[1]

      Каштановый, как ночь, причудливый божок,

      Что запах мускуса мешает и гаванны!

      Изделье дикарей и Фауст ты саванны!

      Дочь черной полночи и ведьма смуглых ног!

      Ах, навсегда меня не опиум увлек,

      А запах уст твоих, где страсть кичится странно;

      Когда к тебе бредут желаний караваны,

      Оазис глаз твоих тоске б дать влагу мог!

      О демон без пощад! Ты черными очами,

      Как вздохами души, пролей поменьше пламя;

      Не Стикс я, чтоб тебя мне девять раз ласкать!

      И мужество твое, распутств Мегера, мне ли

      До издыхания последнего сломать

      И Прозерпиной стать в аду твоей постели?!

      «Как перламутр, волнист ее одежд покров…»

      Как перламутр, волнист ее одежд покров;

      Когда она идет, то пляску видят взоры,

      Как пляску длинных змей на острие жезлов,

      Когда качают их священные жонглеры.

      О, как лазурь пустынь над пасмурью песков,

      Навек бесчувственных к людскому огорченью,

      Как зыбь протяжная больших морских валов, —

      Так равнодушия полны ее движенья.

      Чудесен минерал ее лощеных глаз;

      Всё в этом существе – знак тайны необычной:

      В ней смешан с ангелом свирепый сфинкс

                                                         античный,

      В ней только золото и сталь, свет и алмаз;

      И блещет навсегда, как лишних звезд обличье,

      Бесплодной женщины холодное величье.

      Пляшущая змея

      О ленивая и дорогая!

      Я в красу вашей плоти влюблен,

      Когда, звездочку напоминая,

      Ваша кожа меняет свой тон!

      Ароматом наполнена пьяным

      Глубина шевелюры кудрей.

      Море с запахом непостоянным,

      Где валы то темней, то синей.

      Как корабль ранним утром играет,

      Когда

1

  Но не насытившаяся (лат.)