Цветы зла. Шарль Бодлер

Демон, точно пес, за юбкою твоею;

      Ты выйдешь к нам из бездн иль со звезды

                                                   слетишь?

      И, радость наугад или несчастье сея,

      Ты безответственна, хоть ты везде царишь.

      С издевкой шествуешь, Краса, по убиенным,

      И Ужас – из твоих забав не самый злой!

      Меж дорогих брелков на животе надменном

      Влюбленно пляшет Смерть ужасный танец свой.

      Свеча! К себе манишь ты однодневок стаи,

      Что, трепеща, сгорят, благословив огонь.

      Любовник задрожит, подругу обнимая,

      Схож с умирающим, чья гладит гроб ладонь.

      Подобье страшного, простого сердцем зверя!

      С небес, из ада ль ты, Краса, – мне всё равно,

      Коль глаз смеющийся мне приоткроет двери

      В ту вечность, что, не знав, я возлюбил давно.

      Сирена ль, Ангел ли, иль Бог, иль Сатана ты, —

      Мне всё равно! Сулят, единственный мой друг,

      Твой бархатистый взгляд, твой блеск и ароматы

      Мир меньшей гнусности, мгновенья меньших

                                                           мук!

      Экзотический запах

      Осенним вечером я, очи закрывая,

      Испью твоих грудей горящих аромат;

      Морские берега, которые слепят

      Однообразные огни, я различаю.

      Ленивый остров, где цветут, произрастая,

      Деревья странные, плодов мясистый ряд,

      Где взоры женские нас смелостью дивят

      И где мужская плоть могучая такая.

      Влекомый запахом в чудесные края,

      Порт, полный парусов и мачт, увижу я;

      Они изнемогли от бури в океане;

      И запах в воздухе несется от лесов

      Из тамариндов; он, насытив обонянье,

      Мешается в душе с напевом моряков.

      Шевелюра

      Руно, что падает до самой шеи томно!

      О кольца! Аромат, где нежности поток!

      Восторг! – Чтоб населить ночной альков мой

                                                          темный,

      Кудрявое руно прически той огромной,

      Где вспоминанья спят, взбиваю, как платок!

      Благоухающе хранят леса густые

      И негу Азии, и африканский зной,

      И дальние миры ушедшие, чужие!

      Как к музыке порой влечет умы иные,

      Так я, любимая, ныряю в запах твой.

      Туда, где человек и травы полны сока

      И долго нежатся в жаре, – лететь готов;

      Коса! Взметни наверх меня, как вал высокий!

      О море черное! В тебе, слепящем око,

      И мачты, и огни, и паруса гребцов!

      Порт звонкий, где душа – цветы, благоуханья

      И песни может петь; где корабли гурьбой

      Скользят по золоту, в муаровом блистаньи,

      Раскрыв рук пустоту, чтобы обнять сиянье

      И чистоту небес, в которых вечный зной!

      Нырну я головой, влюбленный в опьяненье,

      В тот черный океан, где скрыт еще второй;

      Утонченный мой ум от качки в восхищеньи;

      Он