Смерть перед Рождеством. Кристоффер Карлссон

Мауритцон от лежащего на земле тела. – Мне кажется, здесь кто-то стоял.

      Она что-то записывает в блокноте и кладет его в нагрудный карман комбинезона.

      Я иду в сторону улицы, мимо заградительной ленты, достаю сигарету, закуриваю. Из клуба – музыка, что-то старое, танцевальное в новой аранжировке. Глухо пульсируют басы. Мелодия кажется мне знакомой, я слышал ее подростком. На какое-то время она возвращает меня лет на пятнадцать назад, когда я еще учился в школе и многого ждал от жизни.

      В кармане куртки вибрирует мобильный – сообщение от Сэм.

      Ты спишь?

      Нет, работаю.

      Как прошел вечер?

      Я делаю затяжку, обдумывая ответ.

      О’кей… Убийство в Васастане.

      Подумав, стираю последнюю фразу и пишу вместо нее:

      Ты как?

      Скучаю по тебе, – приходит ответ, и на душе делается тоскливо.

      Тогда до завтра?

      Да, завтра было бы хорошо.

      Я думаю, что бы это значило. В обычные дни мы не откладываем свидания на завтра, Сэм готова заехать за мной в любое время.

      В поле моего зрения появляется хорошо одетый мужчина. Он решительно шагает сквозь снег – волосы тщательно причесаны, полы расстегнутого пальто развеваются на ветру. Молча поднимает руку, не спуская глаз с моей сигареты. На лице гримаса брезгливости, граничащей с отвращением.

      – Счастливой Лючии, – приветствую его я.

      – Угостишь? – Мужчина смущенно озирается.

      Это Габриэль Бирк. Я протягиваю ему наполовину выкуренную сигарету, и он высасывает из нее остатки жизни.

      – Не знал, что ты куришь, – замечаю я.

      – Ты много чего не знаешь. Кто руководитель следственной группы?

      – Ты.

      – Я?.. Но нам нужен комиссар. Морелиус?

      – В отпуске.

      Бирк закатывает глаза.

      – Тогда позовите Каландера, он точно не в отпуске. Несколько часов назад я видел его возле сосисочной на Санкт-Эриксгатан, и вид у него был весьма озабоченный.

      – Тот, с топором, порядком его доконал. – Я киваю.

      – С Тегнергатан?.. Ну да… А если Бэкстрём? Уж лучше он, чем ничего.

      Я качаю головой.

      – Бэкстрём в управлении.

      – Бедное управление…

      Бирк гасит окурок о стену, делает движение уйти, но останавливается и нюхает воздух:

      – Ты блевал?

      – Нет.

      – Но воняет блевотиной. В таком случае кто-то сблевал на тебя.

      – Как будто нет.

      Бирк хихикает. Потом достает пару перчаток из кармана пальто:

      – Где он?

      – Там, на заднем дворе.

* * *

      – У нас свидетель. – Я поднимаю глаза к окну с рождественской звездой. – Йон Тюрелль. Думаю, он видел убийцу.

      – Откуда ты знаешь?

      – Я говорил с ним.

      – И что же он видел?

      – Кое-что видел, но…

      – Что?

      – Ему шесть лет. Так, по крайней мере, сказала его мать.

      – Шесть лет? – Бирк морщится. – Прекрасно…

      Он садится на корточки рядом с