Шесть невозможных невозможностей. Фиона Вуд

Джона Уиндема – и чуть не роняет ее от изумления.

      – Жуть какая!

      Он показывает мне. Осы соорудили многоячеечный кокон в половину размера книги – такое ворсистое аккуратное гнездышко, склеившее страницы намертво, точно цемент. Исконные обитатели давно улетели. Легкий, как пушинка, ссохшийся паучок примостился в одной из крохотных пещерок.

      – Можешь взять себе, – говорю я.

      – А разве книги не в собственности Общества?

      – Все ценное они уже забрали. А эти по большей части ерунда, поражены плесенью или еще чем-то.

      Мы идем по лестнице. Темные узоры ковра навевают очень давнее воспоминание об иллюстрации из книги сказок. Каждая ступенька крепится медным держателем – вот, наверное, была морока для «Чудо-ковриков».

      Фред останавливается, чтобы оглядеться. Он пока не привык к своеобразию этого места. Даже на верхней площадке тонны хлама. Он делает шаг назад и натыкается на стойку в виде слоновьей ноги, набитую старыми зонтами и тростями.

      – Какая засада, что ты не можешь ничего здесь продать. Все проблемы были бы решены.

      – Ну да, это большой облом, когда «вода, вода, кругом вода, мы ничего не пьем», – говорю я.

      – Очень большой, – соглашается он.

      Это строчки из поэмы, которую мы проходили, – там люди умирают от жажды в море, если вы не догадались.

      У меня в комнате Говард готовится вздремнуть. Он описывает круги вокруг подстилки, подбивая и наминая ее. Пес очень деловит и не успокоится, пока не будет доволен результатом. Потом он сворачивается на ней, испускает глубокий вздох и через секунду уже храпит. Я привык к этим звукам в ночи – кажется, что рядом сопит маленький моторчик.

      – Когда мы въехали, Говард рванул наверх и стал, точно сумасшедший, биться в дверь комнаты Аделейд. Когда его впустили, он схватил подстилку и перетащил ее в мою комнату.

      Говард поднимает ухо – он всегда это делает, когда слышит свое имя.

      – Он помнил, где его подстилка? Надо же, – говорит Фред.

      – По-моему, она напоминает ему об Аделейд. Она связана из ее старых кардиганов.

      Говард шумно тянет носом, слушая и соглашаясь.

      – А это кто? – спрашивает Фред, глядя в окно.

      Какой-то субъект с чемоданом открывает дверь в постройку в глубине сада.

      – Должно быть, постоялец из конюшни. Он вправе жить здесь, сколько хочет. Как мы в доме.

      – Обществу было бы выгодно убрать его и твою маму с дороги.

      Эта мысль тоже приходила мне в голову.

      – Я говорил ей, чтобы не теряла бдительности. Она говорит, что это ее заботит меньше всего.

      – А где живет Эстель?

      – Там. – Я указываю налево.

      – Так ты можешь услышать, когда она в саду.

      – Ага.

      Фред бросает взгляд наверх и по сторонам.

      – У вас общая стена, – говорит он. – Значит, уже есть точки соприкосновения.

      – Отличное начало для беседы, Фред. Возьму себе на заметку.

      – Где твой ноутбук?

      – Остался в школе. Ты же знаешь, что они дают их напрокат.

      Фреду