Шесть невозможных невозможностей. Фиона Вуд

доверяет, чтобы я могла рассчитывать на стартовую ссуду. Все под контролем.

      Она произносит это так расслабленно – надо слышать.

      Мама еще не отошла от адреналинового всплеска после расставания. Реальность еще не накрыла ее. Когда это случится, рядом буду только я, увы. Я погуглил. Ей нужно выплеснуть гнев, иначе случится посттравматическое стрессовое расстройство, которое проявляется в беспокойстве, депрессии, а в конечном счете ведет к алкоголизму и наркомании.

      Она наблюдает за тем, как я уминаю батончики один за другим.

      – Тебе нужно выплеснуть гнев, – говорю я.

      – И что мы с этого будем иметь? – спрашивает она, почему-то улыбаясь.

      Мне не хочется распространяться на тему алкоголизма и наркомании, чтобы не сделать хуже, поэтому я перевожу тему.

      – Что на ужин?

      – Карри с нутом, рисом и овощами.

      Я издаю стон – про себя. Она готовит его бадьями. Это полезно, сытно и дешево. Согласно официальной версии. Но меня тошнит от его вида, запаха и вкуса. Еще в нашем меню паста без ничего и суп с хлебом. Сочные стейки и ростбиф, остатки которого можно пустить на сэндвичи, а также доставка раз в неделю остались в далеком прошлом.

      Она сверлит меня взглядом и готовится перейти в атаку, а я ностальгирую о моих любимых заказах на дом:

      1. Пицца «Маргарита».

      2. Сэндвич «Субмарина».

      3. Начос. Сметану не надо.

      4. Гамбургер со всеми прибамбасами. Свеклу не надо.

      5. Пад Тай с курицей и соусом «Сатай».

      6. Фиш-энд-чипс.

      – Так что школа?

      Вопрос застигает меня врасплох. При воспоминании о рыбе с картошкой фри к горлу подкатывает комок – запах уксуса, обжигающий бумажный сверток, кипарисы, обрамляющие парк, пристань, папа… сколько раз это было?

      – Отлично.

      – Разговаривал с кем-нибудь?

      – Нет.

      – Еще подружишься, Дэн.

      – Это приказ?

      Она предпочитает не замечать мою грубость.

      – Люди не смогут тебя узнать, если ты не будешь разговаривать.

      – Я собирался транслировать сообщения мысленно. Придется изменить концепцию, – говорю я.

      Звучит гадко, но вылетает само собой, помимо моей воли.

      Мама поджимает губы и прищуривается, всем своим видом как бы говоря: «Какой ты трудный, но я лучше приберегу свой гнев для вопросов поважнее».

      От следующего раунда меня избавляет стук в дверь. Это конюшенный жилец. Ему на вид под тридцать – он лет на десять младше мамы. Разговаривает с легким акцентом кокни – звучит старомодно, но он держится так, точно это круто. Наверняка козел.

      Оливер – его так зовут – обменивается приветствиями с мамой и выражает восхищение тем, как она преобразила кухню.

      – Ее просто узнать невозможно, Джули. Я вижу, у вас здесь дело с размахом.

      Он кто? Мистик, что ли? Специалист по гаданиям на свадебных тортах?

      Они начинают болтать об Аделейд. И он не намерен сматывать удочки.

      – Значит, вас здесь двое? – спрашивает