Шесть невозможных невозможностей. Фиона Вуд

который посылает мне вслед отборные ругательства.

      – Знаю, знаю. «Собаководство для чайников: вывел пса погулять, приведи домой».

      Как правило, люди дрессируют собак, но в нашем случае я радуюсь одобрению и беру себе на заметку, когда Говард машет хвостиком.

* * *

      Эстель с Филлис уходят, и я упускаю шанс пройтись вместе с ними. Хотя сомневаюсь, что при моей-то ловкости я смог бы двигаться в большой компании, включая пса на поводке, вести беседу и не споткнуться о кого-нибудь – вероятно, о самого себя.

      Мы с Говардом плетемся домой, по пути разглядывая все витрины на предмет настоящей работы. Объявление есть только в магазине одежды, и оно гласит: «Требуется опыт». Когда мы проходим мимо благотворительного магазинчика, миссис Нельсон машет мне. Я машу в ответ, чувствуя себя полным бараном.

      Когда мы приходим домой, мама с Оливером уже скорефанились и почти допили бутылку вина. Должно быть, он принес, потому что для нас вино – роскошь. По его взгляду – сочувствующему и понимающему (почему все думают, что они могут понять?) – я заключаю, что она разболтала о нашей семейной драме. Что у нее в голове? Мы совсем не знаем этого типа. Она многие годы вдалбливала мне, что нельзя доверять незнакомым людям, а сама что? Выходит, мне одному до всего есть дело? Судя по всему, да. А как быть с убеждениями о неприкосновенности частной жизни? С разглагольствованиями о том, что это только мое и я не хочу делиться этим ни с кем? В мусорное ведро.

      Я не верю своим ушам, когда она приглашает его остаться на ужин. Слава богу, у него свои планы. Что бы подумал папа? Ну, конечно, ему плевать. А иначе он был бы здесь и хлебал бы это дерьмо вместе с нами. Вместо того, чтобы… Я не знаю, где и что он сам хлебает, но это его выбор. Так что пошел ты, папа. Надеюсь, тебе так же хреново, как нам. Но почему-то мне еще тяжелее становится при мысли, что он где-то сам по себе.

      Я пытаюсь ускользнуть сразу после ужина, но не выходит.

      – Дэн, ты никуда не идешь, мне нужна твоя помощь, – говорит мама. Я остаюсь, но она заводится, потому что я сказал «по-любому». Она ненавидит это слово. Она зудит и зудит все время, пока мы драим кухню, а я думаю о папе. Как он? Где он? Тоже вечно голодный, как я, из-за того, что нет денег? Думает ли он о нас? Должен ли я поговорить с ним, когда он позвонит? И сколько он будет дозваниваться до меня, прежде чем махнет рукой? Прежде чем подрейфует дальше – еще один айсберг, который казался сцепленным так надежно?

      – Дэн, что ты делаешь! Ты устроил настоящий потоп!

      Преувеличение. Я вылил на пол ведро воды – в кино так всегда драют палубу. А как еще надо? До последнего времени в нашем доме всю грязную работу делали уборщицы, так что прежде я не принимал участия в подобных мероприятиях. Или она считает, что это врожденный навык? Что младенцы умеют мыть полы с пеленок? Что это на генетическом уровне? Вряд ли.

      – Дэн!

      Ой-ой, снова вода. Надо быть сосредоточеннее.

      – Дай, я сама. От тебя никакого толку, – говорит мама, раскрасневшаяся от злобы и усилий. Она тоже не привыкла к уборке.

      – А завтра я научу тебя, как мыть ванную комнату.

      Сплю