Шпион, выйди вон!. Джон Ле Карре

подобные байки.

      Он мог бы еще добавить: я лично его похоронил, в этом мерзком крематории в Ист-Энде в канун прошлого Рождества. Там еще священник все время заикался.

      – Ну, Вилли Эндрюорта всегда был отъявленным вруном, – невозмутимо отреагировал Мартиндейл. – Я ведь ему то же самое говорил: «Полнейшая ерунда, Вилли, как тебе не стыдно». – Родди продолжил, будто у него и в мыслях не было хоть на секунду поверить в эту глупость. – Я думаю, тот скандал в Чехословакии загнал последний гвоздь в гроб Хозяина. Тот бедный парень, которого подстрелили в спину и о котором потом писали во всех газетах, – говорят, он всегда был неразлейвода с Биллом Хейдоном. Мы привыкли его звать Эллисом, и до сих пор так зовем, разве нет? При том что знаем его настоящее имя не хуже, чем свое собственное.

      Мартиндейл расчетливо подождал секунду, надеясь, что Смайли как-то отреагирует, но тот явно не собирался ничего отвечать, и Родди попробовал сделать новый заход.

      – Не знаю, как ты, а я почему-то никак не научусь воспринимать Перси Аллелайна как шефа. Возраст это, Джордж, или мой природный цинизм? Ну скажи же мне, ты ведь так хорошо разбираешься в людях. Мне кажется, трудно быть подчиненным у того, с кем вместе рос. Не в этом ли все дело? Мало сегодня таких, кто годится на этот пост, а бедный Перси ведь весь на поверхности, не то что этот змей, Хозяин. Это его назойливое дружелюбие – ну как можно принимать его всерьез? Сразу вспомнишь, как он когда-то сидел развалившись в отделе путешествий, посасывая свою грубую трубку и угощая сильных мира сего. В самом деле, люди ведь любят, когда их обманывают изящно, разве нет? Или тебе наплевать, что ему это удается? Чем он берет, Джордж, в чем секрет его успеха? – Родди заговорил настойчивее, наклонившись вперед, и в его взволнованных глазах промелькнул жадный интерес. Обычно только еда вызывала у него подобные чувства. – Выезжать исключительно на мозгах своих подчиненных – что ж, может, теперь это называется руководить.

      – Знаешь, Родди, я ничем не могу тебе помочь, – нерешительно произнес Смайли. – Видишь ли, я никогда не считал Перси большим авторитетом, так, скорее… – Он не мог подобрать нужное слово.

      – Пробивным, – подсказал Мартиндейл, и глаза его снова блеснули. – Спал и видел себя на троне Хозяина. Теперь он своего добился, и толпа его любит. Так кто же стоит за ним? Кому он обязан своим авторитетом? Только и твердят все кругом, как замечательно у него идут дела. Маленькие читальни в Адмиралтействе, маленькие комиссии с какими-то странными названиями, красные ковровые дорожки, расстилаемые перед Перси в коридорах Уайтхолла, заместители министров, получающие особые поздравления сверху, никому не известные люди, награждаемые ни за что. Знаешь, я все это уже когда-то видел.

      – Родди, я ничем не могу тебе помочь, – еще раз повторил Смайли, попытавшись встать. – Я слишком далек от всего этого, честное слово.

      Но Мартиндейл не выпускал его из-за стола, придерживая потной рукой и продолжая говорить все быстрее:

      – Так кто же этот ловкач? Не Перси,