Остров живого золота. Анатолий Полянский

обнимали, совали в руки букетики, хлопали по плечам, иногда с такой силой, что делалось больно. Но обижаться было грешно. Люди, не помня себя от радости, выражали чувства как могли.

      – Победителям слава! – крикнул мужчина в гимнастерке с нашивками за ранение.

      Прокатилось громкое «ура». Какая-то девушка кинулась к Бегичеву, порывисто поцеловала его. Тут же покраснела, отвернулась, затерялась в толпе. Он с тайным сожалением подумал: ошиблась, не рассмотрела в толчее, к кому бросилась. А жаль!

      Высокий человек в фуражке с черным артиллерийским околышем – вместо правой ноги деревяшка – притиснулся вплотную к Святу:

      – Капитан, слышь? Ты, случаем, тихомировских не встречал? Целый батальон ребят из моей Тихомировки… Был такой…

      Артиллериста отстранила пожилая женщина. Вытирая ладонью вспухшие от слез глаза, спросила:

      – Сынки, родненькие, Ваню Семенкина не знаете ли?.. В Германии воевал. Рыжий он, Солнышком звала. Смирный он у меня…

      С трудом выбравшись из людского водоворота, Свят и Бегичев остановились у дальнего конца привокзальной ограды.

      – Не люблю излишеств, – пробурчал капитан, доставая портсигар. – Поплакали, и будет. Восторгаться без конца тоже ни к чему. Дело делать – вот это можно без меры…

      Сегодня Свят все больше удивлял младшего лейтенанта. Оказывается, у непробиваемого комбата иногда сдавали нервы.

      – Не пойму, куда едем, – сказал Свят, присаживаясь на поваленную тумбу. – Тамбов проскочили. А впереди… Волга? Урал?.. Ты, младшой, не задумывался?

      Бегичев пожал плечами.

      – Так надеялся на дом свой взглянуть, – продолжал Свят, – а нас мимо Москвы прокатили…

      Доверительный тон комбата, бывшего лет на пятнадцать старше, пришелся по вкусу молодому офицеру. Свят же разговаривал с Бегичевым как с равным, потому что видел его в деле и понимал: перед ним зрелый, вполне сложившийся командир.

      – Два года с Настей не виделись, – задумчиво произнес Свят. – Борька, наверное, так вырос, что отца не признает. Совсем шкет был, а нынче в школу пойдет. – Он грустно покачал головой. – Может, еще сделаем остановку? Только вряд ли. А?..

      Капитан не ждал ответа на вопрос. Командир разведвзвода осведомлен не более, чем комбат-один. Болтают разное, только не всякому слуху верь. Ясно одно: команды «Солдаты, по домам!» не будет. Недавно Свят задал командиру полка вопрос, скоро ли они с колес на землю сойдут, и тут же получил втык. «Политическую неграмотность проявляешь, Иван Федорович, – резко сказал тот. – Информировать офицеров на данном этапе команды сверху нет. Но демобилизационные настроения отставь! И бойцам внуши… До дома нам с тобой еще далеко».

      Из толпы вынырнул Махоткин. Гимнастерка выбилась из-под ремня. Пилотка сбита на ухо.

      – Что с тобой, старшина? – удивился Свят.

      Махоткин, с трудом сдерживаясь, с досадой воскликнул:

      – Прохода не дают, товарищ капитан!

      – Качали? – сочувственно спросил Свят и подмигнул Бегичеву. – Вот ведь