Остров живого золота. Анатолий Полянский

товарищ капитан! – спохватился Махоткин, забывший в суматохе, что специально разыскивал комбата. – В вагоне буза идет.

      – Что? – вскинулся Свят.

      – Тип там один заявился. Порядок наводит, а ребятам не по нутру!

      – Кто такой?

      – Точно разузнать не успел. Вроде из эшелонного начальства.

      – А ну пошли!

      Бегичев последовал за капитаном. Поспели они вовремя. В центре вагона, окруженный бойцами, стоял худой узкоплечий офицер и, наступая на маленького взъерошенного сержанта, настойчиво требовал:

      – Дайте мне, дайте, пожалуйста!

      Сержант пятился, пряча что-то за спиной, и скороговоркой сыпал:

      – Не имеете такого права! Нету указа, чтоб солдата обижать!

      Маленькие темные глазки его при этом бегали из стороны в сторону, ища поддержки у окружающих. Бойцы были явно на его стороне. Со всех сторон неслись выкрики:

      – Почему нельзя?

      – Теперь победа!

      – К тому же деньги плачены. Свои, кровные!..

      Не обращая ни на кого внимания, офицер протянул руку и повторил:

      – Прошу вас! Отдайте сейчас же!

      Увидев вошедшего комбата, солдаты примолкли, расступились, давая дорогу. Свят окинул незнакомца враждебным взглядом и обратился к сержанту:

      – В чем дело, Однокозов?

      – Вот, понимаете, отбирают, – запричитал тот. – Разве положено в личных вещах ревизию наводить?.. Права такого нет!

      Капитан поморщился:

      – Не тарахти! – покосился на офицера и так же отрывисто спросил: – А вы, простите, по какому праву тут распоряжаетесь?

      Резкий тон задел офицера. Глаза его, казавшиеся светлыми на смуглом скуластом лице, стали колючими, как буравчики.

      – Старший лейтенант Калинник, – представился он. – Заместитель начальника эшелона по политчасти.

      – Если мне не изменяет память, им был замполит нашего полка?

      – Замполит вашего полка заболел, – пояснил Калинник. – Я из другой части и назначен вместо него. А вы комбат-один?

      – Точно, – подтвердил Свят.

      Калинник ему не понравился. На груди у старшего лейтенанта не было ни наград, ни нашивок за ранения, и капитан решил, что перед ним тыловая крыса, не нюхавшая пороху, а таких он недолюбливал.

      – Так в чем провинился один из лучших моих командиров отделения? – насмешливо спросил Свят. – Что вы прячете, Однокозов? – Видя, что тот медлит, нахмурился: – Я жду!

      Тон не предвещал ничего доброго. Однокозов беспомощно посмотрел на товарищей, как бы призывая в свидетели, что сделать ничего больше не может, и вытащил руку из-за спины. В ней была зажата бутылка с мутной жидкостью.

      – Что это? – грозно спросил Свят.

      – Первачок, товарищ капитан, – упавшим голосом ответил Однокозов. – Первостатейнейший…

      – Дай!

      Поникший Однокозов протянул свое сокровище комбату. Калинник проворно перехватил бутылку и со словами «Вы позволите?» ловко вышвырнул в открытое окошко. На рельсах послышался звон разбитого стекла.

      – Э-эх! –