Остров живого золота. Анатолий Полянский

к Однокозову.

      – Знаете что, – предложил неожиданно, – сходите-ка в соседний вагон.

      – Кого я в нем забыл?

      – Там лазарет.

      – А я, слава богу, жив-здоров…

      – На другого советую посмотреть.

      – Это на кого же? – распетушился Однокозов. – Знакомцев там у меня вроде не числится.

      – Солдат солдату всегда родня, – тихо ответил Калинник. – Лежит там один, на вас похож. Тоже грудь в орденах. Всю войну от звонка до звонка прошел – ни одного ранения…

      – Вот и славно! С какой тогда радости он в лазарет подался? – внезапно присмирев, осторожно спросил Однокозов. В словах замполита он почувствовал подвох.

      – А он вот такую же гадость выпил. За победу, за встречу… И ослеп.

      – Как – ослеп?

      – Очень просто. Древесный спирт…

      – Какой же гад ему такую штуку подсунул? – возмутился кто-то из бойцов.

      – Осталась на нашей земле еще всякая нечисть, – с горечью сказал Калинник. – Поэтому бдительность нам с вами никак нельзя списывать в запас.

      В вагоне наступила тишина. Слова Калинника резко изменили настроение бойцов. Они были понятны каждому, просто в радостном опьянении победой как-то забылись.

      Бегичев взглянул на Калинника с интересом. Тонкий, видимо, человек. Умеет к солдатам подход найти. И настроение людей чувствует!.. Он посмотрел на Свята. Капитан, так и не сумевший посадить новичка в лужу, чувствовал себя неловко.

      – Через минуту отправляемся, – громче обычного сказал Свят. – По местам! А насчет произошедшего всем запомнить: узнаю – пощады не жди никто!

      Еще на границе с Польшей, где кончалась узкая европейская колея, пришлось сменить пассажирские вагоны на обычные теплушки. Фронтовики сразу обжили временный дом, натаскали на нары свежей, душистой травы и устроились с удобствами.

      – Мне пора к себе, – сказал Калинник.

      – А куда спешить? Под колеса, не ровен час, угодить можно, – заметил Свят и добавил: – Разве у нас плохо?

      Паровоз дал гудок, вагоны перекликнулись буферами. Медленно сдвинулся с места вокзал. Над головами волнующейся людской массы прощально вскинулись руки.

      – Будьте счастливы, сынки! – донесся запоздалый женский крик.

      – Пожалуй, действительно придется до следующей станции задержаться. Спасибо за гостеприимство, – обезоруживающе улыбнулся замполит. Зубы у него были редкие, и улыбка от этого показалась какой-то детской.

      – Вот и хорошо, – обрадовался Бегичев, – познакомимся поближе.

      Свят смущенно кашлянул.

      – Может, лекцию проведете? О международном положении или о чем другом. Солдаты с удовольствием послушают.

      – Насчет лекций я не мастак. Образование – один курс института, больше до войны не успел, – признался Калинник. – А просто так потолковать можно.

      Поезд вышел за семафор. Мелькнули окраинные домишки поселка. Вплотную к колее железной дороги подступало поле пшеницы. Порывистый ветер гулял по ней, волнуя зеленое