Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий. Нелли Шульман

чем за пять минут. Сторублевки, полученные от месье Сержа, присоединились к россыпи мелких советских купюр на дне рюкзака:

      – Больше там ничего не осталось, – Питер бросил взгляд в угол мастерской, – доллары на месте, то есть в тайнике… – несмотря на несколько стопок водки, голова у него оставалась ясной:

      – Но неудобно мычать и размахивать руками… – Питер делал вид, что не понимает русского, – месье Серж уехал, он хоть как-то переводил… – журналист объяснил, что отправился за новым гостем:

      – Если явится даже один человек, он сюда не поместится, – хмыкнул Питер, – в мастерской и так толпа… – на фанерном подиуме кто-то пощипывал гитарные струны. По рукам ходили бутылки водки и дешевой, как выражался Маленький Джон, бормотухи. Закусывали хлебом со шпротами:

      – Но шпроты закончились, – в углу на ржавой плитке пыхтела эмалированная кастрюлька, – девушки варят картошку. Какая картошка в такую жару… – поношенная рубашка Питера окончательно пропотела. За распахнутыми окнами мастерской висели призрачные сумерки:

      – Конец июля, – понял Питер, – белые ночи на исходе. Жаль, что я их не увидел. Шотландия Шотландией, а я все-таки в Ленинграде… – он хорошо помнил поездку на такси:

      – Боровая – это Витебское направление. Мне придется вернуться на Московский вокзал… – Питер хотел уехать первым утренним рейсом. Над ухом пропищал комар, Юноша пыхнул в его сторону дымом оставшихся у него американских сигарет:

      – Надо было и презервативы припрятать, – пожалел он, – но я всегда говорил, что не хочу размениваться по мелочам. Ворон у нас парень простой, ему такие вещи не важны… – баронет утверждал, что в их возрасте незачем думать о браке:

      – Аарон женился, едва перевалив за двадцать лет, – вспомнил Питер, – с Тиквой он встречался чуть ли не со школы. Сразу видно, что они любят друг друга. Хотел бы я, чтобы и у меня так случилось. Я надеялся, что случится, но пока не вышло… – Питер почти не обижался на Луизу:

      – Она не виновата, что любит другого, – юноша скрыл вздох, – а что касается здешних девушек, то на меня косо смотрят… – косо смотрел на него хозяин мастерской. Брюнеточка с картины, судя по всему, была его любимой натурщицей:

      – Лучше бы она веревкой джинсы подпоясала, – пожелал Питер, – не знаешь, куда смотреть… – отведя взгляд от нежного места внизу спины девушки, он наткнулся на облегающую грудь дешевую майку. Бесцеремонно забрав у него сигарету, барышня всучила Питеру дымящийся косячок:

      – Марихуана, – сказала она по складам, – мы говорим – травка. Давай, повторяй, – она потормошила Питера, – травка. Париз из капитал оф Франс… – девушки не отставали от него, требуя на смеси языков, рассказа о Париже. Травка оказалась крепкой:

      – В Лондоне такой не водится… – Питер блаженно закрыл глаза, – по крайней мере, у знакомцев Аарона… – косяки они доставали на актерских сборищах:

      – Прилечь бы, –