.

свидетельство о смерти, тут всё в порядке. Жаль, конечно, что сразу вас не нашёл. Да, тут остальные документы, тоже всё в порядке. Вам, наверное, захочется узнать насчёт квартиры. Я написал адрес юриста и телефон, вы сходите, он до шести работает все будние дни. Мне, правда, очень жаль.

      – Спасибо, – сказал я.

      Стало как-то стыдно. Бабушку я не знал, а на жилплощадь как бы претендую. Мне показалось, что они оба считают меня хапугой и паразитом. Они ведь ухаживали за ней, а не я. Особенно бедная Юлия Васильевна, посвятившая ей четверть века. Надо было что-то сказать, но мы сидели и неловко молчали.

      – Мы должны вам. За похороны, – осторожно начал я.

      Придётся залезть в НЗ, ну да что поделаешь.

      – Даже не думайте. Я же понимаю – неожиданно, и вы не знали. Не беспокойтесь.

      – Как-то неудобно…

      – Ничего. Считайте это актом благотворительности.

      Снова повисло молчание. Когда же вы, наконец, скажете о главном?

      – А сколько ей было лет?– спросил я.

      Юлия Васильевна задумалась.

      – Больше девяноста. Много. В чём душа только держалась!

      – Она жила одна? – осторожненько спросил я.

      – Жила, а куда денешься! Я вот приходила, врача иногда вызывали.

      – А других родственников не было?

      – Дочь была. Так она уж давно за границу уехала. У ней там дом. Да вы не беспокойтесь, бабушка ваша завещание на вашего папу написала. Значит, вы и наследник.

      Я беспокоился, но точно не об этом. Да пусть думают что хотят! Я никому не навязывался.

      – А можно… вы мне покажете квартиру?

      Они встали одновременно. Юлия Васильевна пошла впереди, вышибала Егор ощутимо смотрел мне в спину.

      – Тут старинные вещи есть, очень ценные. Зеркало в прихожей видели? Это ещё её отца. Ореховая рама. Картины, буфет – тоже всё старинное. Жалко, ковры немного моль поела. А так – индийские ковры, ручная работа. Посуда тоже дорогая, серебро есть. Все ложки на месте, будьте уверены.

      – Ну что вы, Юлия Васильевна! А фотографии есть? Я ведь ничего о ней не знаю.

      Юлия Васильевна поглядела на меня, и в глазах её вдруг засветилось умиление и благодарность.

      – Да-да, конечно… если интересно… я принесу. Вот комод – видите? Верхние ящики с фотографиями. Вот, смотрите. Ой, а тут не так лежало! Я же точно помню…

      Она растерялась, перебирая конверты и увязанные папки.

      «Ада!» – подумал я.

      – Это я. Извините, – протрубил Егор.

      – Как же… ну, зачем же вы?

      – Да так. Скучно было. Сидел-сидел. Ей плохо было, не уйдёшь. Телевизор не работает. Так вот, нервы успокоить.

      – Ох, а я напугалась…

      – Я всё положил на место, не беспокойтесь.

      – Да ничего. Вы смотрите, смотрите, Герман, это всё ваше.

      Я смотрел, да не туда. Хоть бы какие-то следы, не замеченные в прошлый раз, когда я был на взводе. Забытая одежда, брошенная книга.…  Но тут тщательно прибрались. Если что и было, всё  уже  вынесено, протёрто и сметено.

      – А это кто? – показал я