Дети войны. Влада Медведникова

И я все время знала, что это сон. Так странно… раньше только с пророками была в белом сне.

      – Это место, где все встречаются, – объясняю я. – Там можно увидеть кого угодно, и туда легко найти дорогу. Мы можем встретиться там с тобой. Чтобы не разлучаться и во сне.

      – Сейчас я уже не засну, – смеется Бета.

      Я смеюсь вместе с ней.

      8.

      – Мне начинает казаться, – сказал Мельтиар, – что эти дома оставляют специально. Для нас.

      Нас окружали голоса леса. Они уже стали привычными, но очаровывали, как и в первый день: тихий, неумолчный шелест листвы, пение птиц, шорохи в подлеске. Золотистые искры солнца среди зелени, земля, отвечающая на каждый шаг, и тысячи запахов, глубоких и чистых. Все это было таким незнакомым и таким правильным, каждый глубокий вдох говорил: таким должен быть мир.

      Я огляделась, пытаясь найти следы исчезнувшей деревни. Но повсюду был лес, ветви сплетались, солнечные лучи золотили стволы. Как же здесь сохранился одинокий дом? Деревья обступили его, склонились над крышей; мох скрыл одну из стен, вьюнок оплел крыльцо. Обычное деревенское жилище, – возле Эджаля было немало таких, – теперь казалось тусклым и серым, в нем не было жизни, пропитавшей все вокруг.

      – Наверное, – сказала я. – Иначе бы давно разрушился.

      – Надеюсь, все же не для нас. – Мельтиар тряхнул головой. Его волосы казались еще чернее в солнечном свете. – Это было бы унизительно.

      Он поднялся по ступеням крыльца – они наполовину тонули в земле и траве – и распахнул дверь. Она заскрипела, протяжно и тихо, и меня коснулся запах сырости, усталости и тишины.

      Случайное пристанище, которое по счету на нашем пути. Напоминание о том времени, когда мир еще не был освобожден.

      Мельтиар прав, это унизительно.

      Я перешагнула порог и закрыла глаза, попыталась представить, что я среди стен, пронизанных магией, созданных силой нашего народа. Лес дышал у меня за спиной, голоса птиц сплетались и звенели.

      – Сейчас что-нибудь строят? – спросила я, не открывая глаз. – Где живут люди?

      – Должны построить поселения, как в Роще. – Голос Мельтиара звучал приглушенно, доносился из глубины дома. – Она была прообразом обновленного мира. Ты видела Рощу?

      – У пророков, – ответила я.

      Рассказы про Рощу я слышала с детства, но в зеркале прорицателей увидела лишь незадолго до войны. Путаница тропок среди сосен, ручей, деревянные домики, плетеные амулеты, качающиеся на ветру, пучки трав, сушащиеся на солнце.

      Сколько теперь таких поселений? Должно быть, они разбросаны по всему миру. Рано или поздно, мы выйдем к светлым домам и петляющим тропам. Если там будут предвестники Мельтиара, мы уйдем, а если нет – задержимся ненадолго. Я расспрошу про Коула и Кори, кто-то должен знать. Я напишу письмо и попрошу передать. Хотя бы строчки на бумаге доберутся до них, и, может быть, что-то изменится.

      Я шагнула вперед и открыла глаза, – посмотреть, что за пристанище оставил нам лес.

      Это стало уже привычным – в каждом брошенном жилище я