Дети войны. Влада Медведникова

битвы, мои предвестники остались одни.

      – Главное победа, – говорю я ей. – Мы победили.

      Она кивает. Касания ее пальцев становятся спокойнее, сердце бьется тише. Она такая сильная.

      Все мои предвестники сильные и яркие – каждый крылатый воин и каждый простой стрелок – и предателей больше нет среди них, нет в нашем мире.

      За что меня судили? За то, что я плохо учил Лаэнара, и он предал свой народ? За то, что я потерял Лаэнара еще до начала войны? Или за то, что я не убил его после победы?

      Я закрываю глаза, снова и снова пытаюсь вспомнить суд, – и засыпаю.

      ***

      Паруса затмили небо, морской прибой качал корабли, буря грохотала, тучи клубились над головой. Я знал – еще мгновение, и враги ринутся в воздух, их серые крылья и душащая сила будут повсюду. Я столько раз стоял здесь, столько раз смотрел на паруса, надеялся, верил, что смогу защитить наш берег.

      Но сегодня я знал – и это знание гремело громче бури – все они умерли, все уничтожены, я сжег их дотла. Ни один из них не ступит на мою землю, ни одна звезда не погаснет от их выстрелов. Я победил, передо мной лишь память, моя судьба свершилась, я исполнил все, что хотел.

      ***

      Сон исчезает внезапно, выбрасывает меня в теплый осенний день. Триумф все еще переполняет сердце, оно грохочет как буря.

      Я сажусь, смотрю на Бету, – она поспешно вытирает глаза, берет меня за руку. Бета плакала, пока я спал, мне больно видеть ее слезы.

      Я не могу сдержаться и отдаю ей шквал, пришедший ко мне из сна. В нем вся моя уверенность, вся сила, все мои звезды, каждое сражение, каждый удар, каждый боевой клич.

      Слушая эту бурю, Бета сияет, и я понимаю, какой она была в битве.

      – Мы последние дети войны, – говорю я. – Война – наш единственный путь. Все меняется, но мы не сможем жить по-другому.

      – Мой путь остался прежним. – В глазах Беты отражение солнца, победа и сила. – И я иду с тобой.

      6.

      Это была наша третья ночь вместе. И в этот раз, как и прежде, пробуждение показалось мне частью сна.

      Наше дыхание смешалось, я не могла различить, где начинается мой вдох, чьи удары сердца я слышу. Воздух вокруг нас был жарким, как летний полдень, лишь издалека доносилась прохлада, словно явь пыталась проникнуть в сон.

      – Просыпайся. – Голос коснулся моих губ, оставил горячий след. – Нам пора.

      Я послушалась. И, чтобы вернуть мыслям ясность, вынырнуть из снов, сказала себе: это на самом деле, мы далеко от города, в пути, Мельтиар со мной, я люблю его.

      Эти слова вспыхнули так ярко, что я задохнулась и открыла глаза.

      Мир на миг потемнел – Мельтиар наклонился, поцеловал меня снова, а потом поднялся, отошел. Я сделала глубокий вдох. Воздух теперь стал обычным, – холодным, ночным, – и я вспомнила вчерашний день. Вспомнила, где мы.

      Мы пришли сюда на закате. Холмы, покрытые вереском и ковылем остались позади, и перед нами лежала равнина поросшая высокой травой. Ее голос был сладким и говорил о весне, – трава была совсем юной, хоть и доставала мне до пояса. Стоило коснуться стеблей,