Трое против Нави. Сергей Анатольевич Остапенко

которая попала ему аккурат между зубов, в правую часть пасти. Насколько я могу судить, удар был силён. Человек (да что там, и телок!) после такого уже не поднялся бы. Послышался хруст, полетели осколки зубов и ошмётки дёсен вперемешку с кровью. Но ужасное животное это остановило лишь на миг. Только разозлило больше. С тяжким вздохом я потянулся за ножом, но не успел его выхватить, так как зверюга в ярости вновь поднялась в воздух. Я отшатнулся, но это помогло лишь отчасти. Его лапы ударили меня в плечо и грудь, едва не вышибив дыхание. У меня затмило глаза и я грохнулся на спину, в то время, как хищник по инерции проскочил дальше, умудрившись задней лапой свезти с моего черепа, за ухом, лоскут кожи вместе с волосами. Боль и слабость сковали меня; я едва заставил себя сделать вдох. Волна смертельного ужаса уберегла меня от потери сознания и спасла от неминуемой гибели.

      Зачинщик драки по неясной причине замешкался, быть может, тоже от боли. Это дало мне немного времени. Собрав волю в кулак, я перевернулся на живот и встал на четвереньки. Из борозд, оставленных когтями на груди, сбегали тёмные капли крови, за ухом и выше виска засела жгучая пульсирующая боль, шея и часть спины стали влажными.

      Отерев глаз от сбегающей крови, я поискал взглядом противника. Мои вялые движения стали для него откровением. Он то, видимо, решил, что я уже готов, поэтому не очень спешил. Я подобрал части своего сломанного копья, выпавшие из-за перевязи, и приготовился к новому раунду.

      Хищник снова взметнулся в воздух. Я инстинктивно почувствовал, что на этот раз он точно не промахнётся. «Реликт» намеревался приземлиться на меня сверху, сбить с ног и прижать к почве, чтобы раз и навсегда решить исход схватки. Я с его планами был не согласен и страстно желал избежать такого исхода. И претворяя своё желание в жизнь, направил копьё в его сторону. Когда он был надо мной, наконечником своего оружия я изо всех сил постарался оттолкнуть его, упираясь в грудину, и одновременно пытаясь убраться с места, где он рассчитывал меня накрыть.

      Наконечник неожиданно соскользнул с кости и мой обидчик в полёте неслабо распорол брюхо о зазубренную кромку лезвия. Обломок копья остался где-то во внутренностях животного, а меня вынесло всего на полметра из под туши приземлившегося зверя.

      Моя выходка вывела существо из себя. В ярости от боли и злости оно быстро развернулось, пытаясь не дать мне улизнуть, и тут из его брюха стали выпадать кишки. Пасть его была обезображена, с нижней челюсти свисали клочья плоти, из верхней торчал обломок кости. Это поработала моя дубина. Но я находился слишком близко. Сообразив, что мне не уйти, я вынул-таки оставшийся нож, подаренный Варьей, и вонзил каменное лезвие неуёмной твари в мякоть между шеей и ключицей. Фонтан крови обрызгал меня, а следом за этим, как бы в отместку за раны, огромная лапа гвозданула меня по голове. Я отлетел в заросли, испугавшись, что окосел на один глаз. Перед вторым оком обильно вились светящиеся мошки.

      Как бы то ни было, это был в худшем случае нокдаун,