Трое против Нави. Сергей Анатольевич Остапенко

жёлтые точки. Когда я вперился в них взглядом, они быстро погасли.

      «Наверное, светлячки», – пронеслось у меня в голове. Однако спокойствия это объяснение не принесло. Я напряжённо вглядывался в кусты. «Светлячки» больше не появлялись. Но желание отдохнуть исчезло, и принимать горизонтальное положение я не решился.

      Выпрямившись, я ощупал пальцами уцелевшее боевое снаряжение. Прислушиваясь к неясным шорохам в кустах, я чувствовал, как усталость покидает моё тело со всех ног, а волоски по всему телу неестественно шевелятся. Я стоял испуганный, натянутый, как струна, тщётно пялясь в кусты в надежде что-нибудь обнаружить. Ничего не было заметно, и постепенно мне стало казаться, что все мои подозрения беспочвенны, что никого там нет, и не было. Я сделал глубокий вдох и тут мои ноздри уловили странный запах. Он не был мне знаком. Большую часть сознательной жизни проведя в городе, в отрыве от природы, я никак не мог сообразить, кому или чему он принадлежит.

      Секунды тянулись мучительно долго, с натугой и скрежетом. На всех моих сенсорных уровнях росла перегрузка. Мне даже явилось видение эдаких материализованных секунд в виде громадных шестерён, проворачивающихся в каком-то адском редукторе вращающем механизм времени. Если бы существовал прибор, измеряющий напряжение нервной системы, в тот момент его так зашкаливало бы, что стрелки стали бы накручиваться спиралью на свою ось. Как назло, вся округа затихла, и эта зловещая тишина стала последней каплей в чашу моих переживаний. Я затрясся мелкой дрожью, выбивая зубами замысловатые трели.

      В леденящем пространстве моего неописуемого ужаса две жёлтые точки вспыхнули снова. На этот раз – чтобы напасть. За секунду (или меньше) до того, как всё это произошло, меня бросило в знакомый жар, и я, не отдавая себе отчёта в происходящем, с воплем рухнул на траву. Наверное, это меня и спасло, так как в следующий миг кусты размело в стороны, в воздухе порхнула тень и одним прыжком перемахнула через меня. Я откатился подальше от кошмарного существа, умудрившись встать на одно колено.

      Зверь, или кто он там, тут же развернулся мордой ко мне, словно у него не было костей – настолько свободно и быстро ему удалось это проделать. Я благодарил судьбу за то, что приступ малодушия избавил меня от столкновения с тушей этой твари и за то, что она сиганула слишком сильно и оказалась сейчас довольно далеко от меня.

      Хищник приземлился удачно для меня: луна освещала его спереди, что позволило мельком его разглядеть. Бегло выхватив глазами наиболее яркие и характерные детали, я усомнился, что чудовище является зверем, то есть относится к классу млекопитающих. Если такие экземпляры и водились на матушке-земле, то, пожалуй, в те времена, когда человечества ещё не было и в проекте.

      Тело существа покрывала редкая, как у свиньи щетина. Грубая чёрная кожа блестела от выступившего пота и сала. Когти на массивных лапах не втягивались внутрь. Морда чуда-юда была залатана мелкими роговыми наростами. Язык в пасти