Ее последний вздох. Роберт Дугони

как будет есть салат и перебирать телеканалы. Измученная физически, она продолжала прокручивать в голове последний допрос Уолтера Гипсона, сцены двух убийств и еще тысячу вопросов, которые не давали ей покоя. Так не пойдет – надо отвлечься, иначе она не заснет. Трейси включила цифровую видеоприставку и нашла последнюю серию «Аббатства Даунтон». Шторы вспыхнули снова.

      Выключив телевизор, чтобы не подсвечивать комнату, она выскользнула из кровати, подкралась к окну и слегка приоткрыла шторы. Газон был пуст, деревья неподвижны. Так откуда же у нее это чувство, какое бывает на стрельбище – будто кто-то следит за каждым ее движением не отрывая глаз? Прожектор погас. Прошло время, свет не включался, и Трейси подумала, что все дело, наверное, в дожде, и еще что Дэн мог настроить прожектор на самый чувствительный режим. И она снова залезла в постель, пристроив верный «глок» рядом, на подушке.

* * *

      Со времен его первого визита Кроссуайт ввела кое-какие новшества. Поставила прожектор, соединенный с датчиками движения – раньше их тут не было, – а еще перед домом стояла полицейская машина: наверное, из-за того подарочка, который он оставил ей на стрельбище, о чем сам уже готов был пожалеть.

      Свет вспыхнул неожиданно, когда он подходил к ее дому со стороны двора, так что пришлось ему прыгнуть в кусты и там притаиться, глядя, как дождь капает с полей его камуфляжной шляпы.

      Обычно дождь ему не мешал, но сегодня он ухитрился найти какие-то щелки в его защитном костюме, и теперь он чувствовал, как влажная рубаха липнет к спине, а в ботинки просачивается сырость, та самая фирменная сырость северо-западного побережья, от которой у него всегда ныли кости. Он подозревал, что из-за убийства Анжелы Шрайбер Трейси поздно придет сегодня домой. Ее расписание варьировалось в зависимости от того, была она в тот день дежурным детективом или нет. Если случалось убийство, то она могла работать вообще с утра до вечера. А иногда и с вечера до утра.

      Он знал, что рискует не застать ее дома, придя к ней в тот день, когда она занималась расследованием убийства, однако желание увидеть ее по-настоящему было слишком сильно, фотографии уже не удовлетворяли. Потребность быть рядом с ней, вновь почувствовать ее присутствие и ту связь между ними, которую он впервые ощутил, когда увидел ее по телевизору в репортаже с места убийства Николь Хансен, была непреодолима. И хотя тогда он видел ее только на экране, а не вживую, то первое ощущение не было похоже ни на что испытанное им в жизни. Любовь с первого взгляда. Да и как можно было не влюбиться? Трейси была высокой, светловолосой и красивой. Он начал преследовать ее всякий раз, когда она покидала свою квартиру на Кэпитол-хилл. Однажды даже сел за соседний столик в кафе, но заговорить с ней так и не смог. И все же, чем лучше он ее узнавал, тем яснее понимал, что его влечет к ней не только физически. Между ними явно существовало духовное родство. Он задавался вопросом, не она ли та самая половинка, с которой ему суждено прожить жизнь. И отвечал на него – да,