Артисты и клоуны. Роман. Сергей Курган

Бабка не понимает, но водка… Только этого и не хватало!

      – Батюшки! – восклицает она, обращаясь к Сереже, – Водку не надо тебе. Это така дрянь. А селедку я те приготовлю.

      – Марусь! – произносит Вова (так он, а вслед за ним и Саша, любят называть Бабку) – Слышь, Марусь! А мне приготовь яду змеиного. Чай, есть у тебя.

      В этот момент его прорывает, и он ревет в голос:

      – Не могу я больше! Почему всякие говноеды все могут иметь, а мне нельзя?

      – Да ты че, Вова? Плюнь ты на девку эту!

      – Ты опупела, да? Я его… Нет, я себя…. – он сжимает кулаки.

      Бабка не совсем понимает. Она обеспокоена, и даже напугана. Просительным тоном она обращается к внуку:

      – Ты бы яичко съел.

      – Отстаньте от меня! Яичко! Ха-ха-ха! – Вова начинает истерически хохотать, – Я неправильно сделанный? Я зеленого цвета, да? Он с ней спит, а я яичко ем. … Гляжу – артист! Подхожу ближе – клоун!

      – Яйцо-то холодное будет.

      – Яйца полезны для здоровья! Кушайте яйца! – с воплем Вова швыряет яйцо всмятку в Бабку. Она успевает увернуться. Яйцо разбивается о стекло буфета. Вова в отчаянии убегает из кухни.

      Бабка сидит какое-то время молча – в ступоре, а затем – удрученно и в недоумении тихо произносит в пространство:

      – И чего я тако сказала?

      Глава 2: «СУТЫРЬ, ИЛИ СВЯТАЯ ПРОСТОТА»

      Ясный зимний день, легкий морозец. Снег искрится на солнце тысячами мелких искорок – словно кто-то рассыпал неисчислимое множество крохотных осколков стекла, так что глазам больно.

      Дед и Сережа гуляют. На Деде зимняя шапка- «пирожок», на носу – очки. Из-за пазухи виднеется белая головка «чекушки», засунутой во внутренний карман старого заношенного пальто с меховым воротником, давно «полысевшим» и потерявшим вид. Это пальто он привез еще из Самары. Тьфу ты! Из Куйбышева. Дед вздохнул: как давно он уже не был дома! И побывает ли еще? Это под большим вопросом – здоровье что-то в последнее время стало сдавать.

      Сын приходского священника из села Кременки Симбирской губернии, он в свое время учился в духовной семинарии, собираясь пойти по стопам отца – и почти закончил ее. Но тут – 1917 год, большевики… Э-эх, да что говорить! Семинарию закрыли. Дед хотел было поступить в университет – на любимую математику, но он был сыном священника – как там? «Чуждое социальное происхождение» – надо же как завернули! Так и пришлось поступить на курсы бухгалтеров. Бухгалтеры – они всем нужны. -Что-то меня потянуло на воспоминания – расклеиваюсь я, – думает он и усмехается. – Чай, не мемуары писать…

      – Дед, а что такое «сутырь»? – неожиданно спрашивает Сережа.

      Ну и вопросы он всегда задает! Но настроение сразу поднимается – Дед улыбается, ему становится смешно, и он смеется сиплым прокуренным хохотком.

      – А ты где это слыхал-то?

      – Это ты говорил: Мария, ты мне сутырь сделай!

      – А она чего?

      – Кто?

      – Мария, –