Артисты и клоуны. Роман. Сергей Курган

словно отгоняя назойливую муху, и вновь выглядывает в коридор.

      Дед усмехается, а затем произносит нечто удивительное:

      – Нон фигура вáлет, сед áнима! – чеканные и изысканно-строгие звуки латыни на фоне предыдущей беседы звучат совершенно сюрреалистично. Как всегда в таких случаях, Бабка злится:

      – Чего-чего? Ты чего там «келе-меле» опять свое бормочешь?

      – Это не «келе-меле». Это по-латыни: «Не лицо важно, но душа».

      – Да кака там душа? В чем она держаться-то будет?

      – Да ладно тебе, мам, дурь пороть, – вмешивается Мать. – Парень добрый, хороший. Ему бы нормальную бабу, а эта крутит им направо и налево. А он за ней бегает, как хвостик. Извелся весь.

      И в этот момент раздаются из ванной громкие фырканья и сморкания. Бабка презрительно комментирует:

      – О, этот еще сейчас придет. Профессор кислых щей.

      – Ну, мам…, – укоризненно смотрит на нее дочь.

      Дверь ванной с шумом открывается, и звучат торопливые шаги, словно по коридору пробежало небольшое стадо бизонов, а вслед за этим внезапно взрывается громкий, как труба, великолепно поставленный, роскошный голос, который нарочито бодро выпаливает:

      – Ух, ты! – сказали рабята! – эта радостная декларация сопровождается оглушительным хлопком в ладоши.

      Бабка опирается рукой о стол и демонстративно отворачивается к окну как раз в тот момент, когда в кухню вбегает Илья – Отец семейства – рослый, крупный мужчина лет сорока пяти, уже с лысиной и брюшком. Он еще пребывает в процессе одевания, который, по своему обыкновению, совершает на ходу, поэтому он в брюках, но пока что в майке – «алкоголичке», однако уже тщательно выбрит. Подбежав к плите, он трогает чайник, и на лице его возникает выразительная гримаса досады – «не горячий!»; он торопливо зажигает соседнюю конфорку газовой плиты и ставит чайник на нее. У Бабки открывается рот.

      – Да я ж его только сняла, – удивленно произносит она.

      – Я… привык пить… горячий чай, – отвечает зять с непередаваемым сарказмом. – Нормальный кипяток.

      Отчеканив свой «ответ Чемберлену», он убегает из кухни. Теща пожимает плечами и, вновь отворачиваясь к окну, пренебрежительно бросает:

      – Какой там чай? Кобыльи ссаки.

      Присутствующими этот комментарий принимается без возражений.

      Внезапно Дед заявляет:

      – Мяса хочу, мяса!

      – Яйцо со сметаной поешь, сыру возьми, – предлагает Бабка.

      – Мяса хочу, мяса, – упрямо повторяет Дед, делая ударение на слове «мяса».

      На этот раз ему отвечает дочь:

      – Пап, я отрежу тебе колбасы.

      Она идет к холодильнику, открывает его, приседает, заглядывает внутрь, встает опять и поворачивается к Бабке.

      – Мам, а где колбаса?

      – Как где? Кончилась. Еще вчера съели. Да тут ребята Вовкины вчера днем приходили, на гитаре играли, я им дала, чего было.

      В этот момент опять прибегает Отец – уже в рубашке. Он не ходит,