Осень на краю света. Дмитрий Заваров

сколько было?

      – Часа четыре…

      – И что ты делал там в четыре часа ночи?

      – Ну это, обход делал.

      – Ты каждую ночь обход делаешь?

      – Говорю же, потому что «Мерседес» у них, черный…

      – Церковь вокруг обошел?

      – Ну. Потом к этим, кто за иконой приехал.

      – А теперь давай правду.

      – Чего? – Иваныч изумленно задрал голову.

      – Правду.

      – Об чем?

      – Зачем к сторожке побежал? – быстро спросил Юрий Григорич.

      – Почему побежал? – спохватился Иваныч.

      – Сам так сказал.

      – Не так выразился. Пошел, имелось в виду.

      – Зачем?

      – Спросить, мож надо чего?

      – И…

      – Вошел, а они мертвые…

      – Зачем людей убил?

      – Юрка, ты чего? – Старик горестно всплеснул руками.

      – Тогда не ври.

      – Дык я же и говорю…

      – Иваныч, ты, откуда бы ни шел, так или иначе мимо окна сторожки не проскочишь. Ты обязательно бы заглянул. И увидел бы, что они мертвые, еще с улицы.

      – Я в окно не заглядывал. – Дед порылся в кармане телогрейки и достал еще одну папиросу.

      – А должен был заглянуть. И постучать. Вдруг спят? Нет?

      – Нет, – отвернулся Иваныч.

      – Давай, давай, рассказывай.

      – Я не сумасшедший, Юрка, – с вызовом заявил старик и крутанул левый ус так, что он встал дыбом.

      – Ну так кто спорит-то? – подбодрил с крыльца Юрий Григорич.

      – Короче говоря, так, – резанул ладонью Иваныч. – Иду, а она там, за забором, со стороны кладбища стоит…

      – В четыре часа ночи?

      – Ну! Я поначалу к ней: кто, зачем? А как разглядел – бегом обратно.

      – Что она там делала-то, в такой час на кладбище?

      – Сказать по совести, ей там самое место.

      – Да?

      – Да. Это бабка была твоя, Юрий Григорич. Ульяна. Которую мы там и похоронили.

      Замолчали глубоко, надолго. Шумел дождик. Табачный дым клубился вокруг лампочки, и бился в дыму одинокий крупный комар. Старик зябко передернул плечами, повернулся и решительно…

      Глава 2

      …потому что другого объяснения нет! – хлопнул по столу капитан Сапегин, и часы на запястье весело блеснули.

      Было это поздним вечером. Гудящий свет люминесцентных ламп давил на глаза, бликовал на протертом до дыр линолеуме в кабинете участкового уполномоченного. Висел над столом портрет президента Ельцина, и капитан Федоров нет-нет, да и косился на него: вовремя не сменил, теперь уже поздно – Сапегин заметил и даже замечание сделал. Хмурился участковый, выслушивая версию следователя: логично выходило у него, складно. Сапегин сидел за столом, а хозяин кабинета расхаживал перед ним из стороны в сторону: от шкафа с папками и книгами до журнального столика с электрочайником и чашками.

      – Но даже если и так, то почему все четверо ра-зом задохнулись? – нападал Федоров.

      Участковый был толст и низок, с мясистым загривком, практически без шеи. Густые волосы коротко