Бремя мира. Том I. Владислав Фирсов

имела множество разветвлений, Хофорт быстро и безошибочно выбирал дорогу. Идти пришлось далеко, Йоррмит и Рикхард были уверены, что они уже вышли за пределы Готервуда. Ярл Хофорт повернулся к ним и сказал:

      – Почти пришли.

      И действительно, они не успели сделать и тридцати шагов, как перед их глазами, появились ступени, вырезанные в камне. Поднявшись наверх, они прошли еще немного и наткнулись на дверь. Замочной скважины в ней не было. Старик понял, что открыть ее можно лишь изнутри, используя рычаг, очертания которого угадывались справа от самой двери. Хофорт потянул рычаг вниз, и они услышали тихий шорох двигающегося механизма. Дверь открывалась не полностью, образуя небольшую щель, в которую мог пролезть только один человек. Первым под свет полукруглой луны вышел сам ярл, за ним – его сын, замыкал их небольшой отряд старый Йоррмит.

      Оказавшись снаружи, все трое остановились на мгновение, отдавая должное красоте, открывшейся их глазам. Заснеженные холмы, отражающие мягкий свет, проливаемый звездами и луной, заставляли каждого из них вспомнить старые северные сказки, в которых говорилось о долинных духах, всю зиму бегающих по снегу, не оставляя следов, гонимых жаждой поглотить любого глупца, решившего идти по унтарским землям в полнолуние. Тайный выход из замка был выдолблен в скале на высоте, примерно, пятнадцати локтей. Поэтому они могли видеть, как холмы, на краю горизонта встречаются с Диркутским лесом.

      Хофорт поднял свою рубаху. Под ней, вокруг его талии была намотана длинная и прочная веревка. Он потянул за один ее конец, после чего, затейливый узел мигом распустился, и веревка упала к ногам ярла Готервуда. Перехватив ее поудобнее, он повернулся к своим спутникам и сказал:

      – Дальше пойдем только я и Рикхард, – ему не было нужды говорить о том, что Йоррмит слишком стар для того, чтобы лазать по веревкам зимними ночами, – так что, пока я буду крепить узел, вы можете попрощаться.

      Рикхард встретился взглядом со своим наставником и в глазах мальчика была боль, от которой сердце старика защемило.

      – Спасибо тебе за все, Йоррмит. Я рад, что наши пути пересеклись и постараюсь не забыть ни одного твоего урока, – сказал юноша, ему практически удалось заставить голос не дрожать.

      Йоррмиту так хотелось сказать что-нибудь мудрое, стоящее, найти такие слова, которые помогут его воспитаннику на опасном пути, такие слова, чтобы, вспоминая их, Рикхард чувствовал себя сильнее. Но, если они и существовали, Йоррмит о них не знал, поэтому он просто решил быть честным:

      – Я тоже рад, что наши пути пересеклись. Для меня было честью делится с тобой своими знаниями, – голос старика с каждым словом дрожал все больше, – тебя ждет очень трудная дорога. Но я верю, что ты пройдешь ее достойно.

      Они сжали друг друга в таких крепких объятиях, на какие были способны болезненно худой юноша и старик.

      Спуск оказался первым из множества испытаний, ожидавших сына ярла впереди. Из-за постоянного использования костылей, руки Рикхарда были неплохо натренированы, но ноги слушались