Ярослав Мудрый. Валерий Александрович Замыслов

от вас, между Окой и Волгой, расположилась Волжская Булгария, большая страна со многими городами и весями. Булгары не раз нападали на земли Киевской Руси. Они добро вооружены и имеют несметное пешее и конное войско. Я не думаю, что они не польстятся на Ростов, и, коль не принять спешных мер, то город ими будет покорен.

      – Мы знаем о волжских булгарах, князь, – заговорил старейшина. – Когда-то они хотели завоевать наш народ, но мы откупились мехами, медом и воском.

      – И ты думаешь, вождь, что булгары оставят вас в покое?

      – Мы доверяем булгарам.

      – Слишком опасное доверие, старейшина. Булгары не страшатся нападать на целые государства, и я убежден, что ростовские земли булгары вскоре проглотят, как лакомый кусок. И дабы сего миновать – нам надо воссоединиться, поставить новую крепость и создать единое войско.

      – Мы будем согласны, князь.

      – Вот это другой разговор, – искренне обрадовался Ярослав. – Собирай свой народ, Урак.

      – Я не договорил, князь… Мы будем согласны лишь тогда, если ты не станешь загонять нас в новую веру.

      Ярослав какое-то время помолчал. Кто-то уже проговорился о крещении. Никак попы, побывавшие в крепости. Но все равно надо об этом заводить речь, и именно с вождем племени и его волхвами.

      – Недавно Киевская Русь приняла новую христианскую веру. Это глубоко оправданный шаг. Каждый славянский       народ жил под своим названием, и каждый имел своих языческих богов. Одно племя поклонялось одним идолам, другое – другим. Но коль народы сплотились в единое государство, то им понадобилась и единая вера. Великий князь Владимир выбрал христианство.

      – Чем же она лучше нашей веры? – спросил Урак.

      – Гораздо лучше, старейшина. Я могу сказать вам, что Владимир не сразу остановился на христианской религии. Допрежь он разослал во многие страны вельми мудрых людей и те пришли к выводу, что лучше христианской веры нет на всем белом свете.

      – Но чем же другие хуже? – теперь уже вопросили волхвы.

      И Ярославу пришлось рассказать то, с чем пришли из чужих стран к великому князю его посланники. Рассказ его был долгим, и, как ему казалось, веским и убедительным.

      В жилище старейшины воцарилось продолжительное молчание. Ярослав с надеждой вглядывался в лица язычников, но они оставались замкнутыми.

      Первым заговорил Урак:

      – Мы не знакомы с греческой верой. Но то, что ты рассказал, не годится нам. В греческой вере нет ничего необычного, кроме красивых молитвенных домов, деревянных икон, крестов и богослужебных книг. Наша вера идет из глубины веков, и мы никогда не примем какого-то глупого крещения водой и крестом из железа. Мы поклонялись, поклоняемся, и будем поклоняться своим извечным богам.

      Старейшина поднялся, и широкие рукава его белого облаченья сползли до локтей, обнажив на волосатом запястье бронзовый браслет. Его глаза зорко уставились на ведунов-кудесников.

      – А теперь послушай мудрых людей моего племени, князь Ярослав.

      Самый старый волхв сказал всего несколько слов:

      – Иноземная вера, измышленная греками, не