Тропа ведьм. Слёзы навий. Ная Геярова

отчего решила, что Тала пришла? Мало ли кто может зайти, калитка–то, поди, даже не запирается».

      Вошедший от вида Аглаи усмехнулся. Высокий крепкий парень в черной косоворотке, опоясанной черным же плетеным ремнем. Черные штаны заправлены в высокие кожаные сапоги. Пожалуй, вид его, учитывая события последних дней, навряд ли мог заставить Аглаю удивиться. Но брови ее все же взметнулись вверх. Поверх рубахи лежала толстая черная коса, тянувшаяся почти до пояса. Глаза на слишком белом лице казались серыми воронками под темными дугами бровей.

      Аглая громко сглотнула вставший в горле последний компот. Отставила кружку, хлеб так и остался в руках.

      – День добры–й! – Она снова икнула.

      Вошедший нехорошо усмехнулся, оценивающе всматриваясь в девушку.

      – Слышал, издалека прибыли, – сказал не здороваясь, не сводя глаз. А те то темнели, становясь черными, как угольки, то снова образовывали серую дымку, которая сверлила Аглаю.

      Она растерянно кивнула. И тут же разозлилась на саму себя. И чего такого? Ну сидит, а вернее, стоит, ест, никого не трогает. Вваливается этот…

      – Оно и видно, – сказал «этот» хмуро. – У нас не принято девкам в ночных рубахах перед мужиком являться.

      «Девкам!» – резануло слух.

      – У нас не принято без приглашения вваливаться! – Смерила вошедшего пренебрежительным взглядом и поднялась из–за стола. Принято у них здесь! Хм–м! Пусть смотрит, не голая, поди.

      А он смотрел. Нагло и цинично.

      – Хороша! – кивнул. Аглаю обдало жаром, да так, что щеки запылали. – Подруга, пожалуй, лучше будет. – Из жара бросило в озноб.

      – А я вроде в невесты не набиваюсь, чтобы смотрины устраивать. А ты, коли «у вас» негоже на девчат в нижней рубахе смотреть, отвернулся бы.

      Он продолжал смотреть и лыбиться насмешливо.

      – Я разве говорил, что смотреть не принято, я сказал, что девицам негоже в рубахе перед мужиком. А коли сама показывается, отчего же не смотреть.

      От возмущения затрясся желудок.

      – Вон пошел!

      – С чего это? – искренне удивился парень.

      – С того, что это не твоя хата, нечего здесь делать.

      – Ишь ты какая гонористая. – Он облокотился о косяк. – А ежели моя хата, тогда что?

      – Тогда… тогда я пойду…– Аглая уверенно направилась к двери. Он не сдвинулся с места.

      – В нижней одеже пойдешь?

      Аглая отчего–то с надеждой глянула на божницу. Иконка смотрела укорительно–назидательным взглядом.

      «Чтоб те с громом провалиться!» – подумала Аглая, переводя взгляд на непрошеного гостя.

      – И что? Мне здесь не жить и детей с вашими мужиками не крестить. – Она сделала очередной, но уже не столь уверенный шаг.

      – Нельзя, – сурово посмотрел гость, сложив руки на груди. Ухмылка стянулась в тонкую полосу губ. Он сощурил глаза. Аглая отступила. Нехороший у него был взгляд – темный. «С таким в глухой чаще повстречаешься, там, пожалуй, и останешься», – испуганно подумала.

      – Чего