Оборотень, или Последняя гастроль Артиста. Сергей Георгиевич Михайлов

на друга. Какая-то женщина в спортивном костюме громко взвизгнула и собралась было грохнуться в обморок, но вовремя одумалась и судорожно закурила. В воздухе повисла настороженность.

      – Кто этот несчастный? – шёпотом спросил меня Мячиков.

      Я пожал плечами:

      – Понятия не имею.

      – Пойдёмте спросим у директора, – предложил он и, не дожидаясь моего согласия, потащил меня в другой конец холла – туда, где директор пытался навести порядок.

      – Товарищ директор, позвольте полюбопытствовать, – начал Мячиков, когда мы приблизились к директору, стоявшему к нам спиной.

      – А? – дёрнулся тот и резко обернулся. – Вы что-то хотели спросить? – Он смотрел исключительно на меня и Мячикова, казалось, вообще не замечал.

      – Кто этот несчастный? – повторил вопрос мой спутник.

      Тусклый взгляд директора лишь коснулся Мячикова и снова вернулся ко мне.

      – Передовик производства, с Алтая, – пояснил он, уткнувшись взглядом мне в переносицу и почему-то боясь смотреть в глаза, – с какого-то рудника. Их целая группа приехала, пять человек, в порядке поощрения за трудовые успехи.

      «Вот так поощрение!» – удивился я. Да неужели на Алтае нет места, чтобы на лыжах покататься да по лесу побродить? Да никогда не поверю! Вот если бы их в Крым либо в Пицунду отправили, тогда другое дело, тогда ещё можно как-то расценить это мероприятие как поощрение, а так… Впрочем, нам, москвичам, не понять психологии провинциалов: возможно, их притягивает близость Москвы, столицы нашей Родины – кто знает?

      – Спасибо, – поблагодарил я директора, и мы с Мячиковым отошли.

      – Что за нервный тип! – покачал головой Мячиков, косясь на сутулую спину директора. – Как только вы к нему подходите, дорогой Максим Леонидович, его в дрожь бросает. Заметили? И вчера, в его кабинете – помните?

      Да, действительно, это казалось странным. Мой вид, похоже, вызывал у директора дома отдыха какое-то беспокойство, иначе не смотрел бы он на меня столь пристально и с какой-то патологической неприязнью.

      Я пожал плечами.

      – Возможно, я ему кого-то напоминаю. Хотя должен согласиться с вами – его поведение довольно-таки странно.

      На завтрак никто не пошёл, полагаю, аппетитом в то утро никто не отличался. Все сидели и ждали приезда милиции. К десяти часам кое-кто отправился собирать вещи. Ещё минут через двадцать часть отдыхающих с чемоданами в руках столпилась в холле, требуя от директора немедленной отправки в Москву или хотя бы на станцию, но директор, загораживая своим торсом проход на лестницу, отвечал:

      – Без паники, товарищи, без паники! Соблюдайте спокойствие. Без ведома органов правопорядка я не имею права отправить автобус на станцию – таково распоряжение местного УВД. Потерпите ещё немного, с минуты на минуту появится милиция и решит вопрос о вашем пребывании здесь.

      – А я, например, не собираюсь отсюда никуда уезжать, – шепнул Мячиков. – Вы ведь тоже останетесь, Максим Леонидович, не правда ли?

      – Бесспорно, – твёрдо ответил я, уже