Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Анатолий Зарецкий

И что за идея?

      – Я их перепишу и дам ей почитать. А потом поговорю. Я знаю, что сказать.

      – Хорошо, Ирочка. В следующий выходной тетрадка будет у тебя. Расскажи о Людочке. Пожалуйста. Как она живет, чем занимается? Ведь я даже не знаю, где они живут.

      – Далековато. В районе тракторного завода. Отсюда не меньше часа езды. Она сейчас болеет. Но не в больнице, а дома.

      – Что с ней?

      – Честно говоря, не знаю, насколько серьезно, но что-то хроническое. Раза два в год лежит в больнице по целому месяцу.

      – Ну, Ирочка, ты мне сегодня гору сюрпризов преподнесла. И что у нее болит, если не секрет?

      – Да стукнулась на тренировке, года три назад. Вот с тех пор у нее это самое. Сколько ни спрашиваю, всегда отвечает, не болит ничего. Просто какое-то недомогание, а потом все проходит. В общем, сам у нее спросишь.

      – Ирочка, ты оптимистка. Как это спрошу, если ты с ней еще не говорила? А где это она так тренировалась? Я помню, вы с ней художественной гимнастикой занимались. Бантики, ленточки и все вроде того.

      – Да ладно, Толик. Про нашу гимнастику у тебя поверхностное представление. Людка до травмы была без пяти минут мастер спорта. А это знаешь, какие элементы надо делать! Она их делала блестяще. А у вас все будет хорошо. Я знаю.

      – Ну, спасибо, Ирочка, обнадежила. А про гимнастику я пошутил. Видел ваши выступления в нашей школе. Слушай, а какая теперь Людочка? Ты, смотрю, совсем взрослая, а для меня Людочка так и осталась в юности. Как она теперь?

      – Людка не изменилась. Такая же открытая. Душа компании. Смеется со всеми. Друзей вагон. Но, после того лета, когда мы одни, всегда грустит. Я ее понимаю, но со мной она давно ничем не делится, будто чует мою вину. Я так и не узнала, что у вас тогда было. Это “табу”. А живут они все также, скромно. Толик, а что все-таки было?

      – Любовь, Ирочка. Настоящая, большая. Вроде бы, ничего такого. У нас с тобой сегодня свидание посерьезней. Объяснились. Даже обнимались. Прости, что-то не то несу.

      – Да, говори, Толик, не стесняйся. Я сегодня камень с души сняла. Еще бы с Людкой удалось.

      – Знаешь, Ирочка. Вот смотрю на тебя. Ты красивая. Глаза, как небо. Волосы, как лен. Греческий профиль. На умной головке натуральный шестимесячный барашек. Фигурка, как у греческой богини. Вон сколько комплиментов выдал. Ирочка, все это правда. Ты роскошная девушка – “мечта поэта”.

      – Толик, я сейчас расплачусь, – вдруг вклинилась в монолог девушка.

      “Действительно, наговорил. Почти объяснение в любви“, – подумал я и продолжил:

      – Ирочка, ничуть не преувеличил. Сам видел, как на тебя ребята смотрели на пляже. А я видел в тебе только товарища. Вот Людочка – другое. Вроде тоже подруга. Как ты, как Талка. И все же, с самого начала она была не как все. Впервые увидел ее еще ребенком. Вокруг ходят люди, а она стоит неподвижно у входа в общежитие, худенькая, маленькая, одна-одинешенька. А я смотрю на нее и не могу оторваться. Что-то потянуло к ней, как магнитом. И так захотелось подойти и узнать о ней все. А оказалось, Людочка второй день голодала. Я ей даже весь