Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Анатолий Зарецкий

поклоняюсь, не рассчитывая на милость и снисхождение к простому смертному.

      Как же она хороша! Я смотрел на любимую, и не мог оторвать взгляда. При свете низкого вечернего солнца обе девушки выглядели жрицами любви античного храма. Их тела безупречны. Пропорции – идеальны. А походка. Я никогда больше не видел, чтобы так необыкновенно красиво ходили женщины. Куда там современным манекенщицам с Европейских подиумов. Вряд ли они пройдут так безупречно своей вихляющей походкой эти триста метров пляжа по глубокому рыхлому песку. Я ничего не преувеличил. Весь пляж замер, наблюдая праздник жизни. Все взоры мужчин и женщин, как магнитом, были прикованы к двум красавицам. И всем было видно, что Ирочка – прекрасна, а Людочка – шедевр женской красоты и совершенства. Никогда в жизни, ни на одном пляже, и нигде в иных местах, больше не видел такой изумительной картины.

      Как только они прошли, разогнался и рыбкой нырнул в воду. Почти задохнувшись, вынырнул на средине фарватера, и чуть, было, ни получил серию ударов веслами стремительно мчащейся по дистанции четверки распашной. Хорошо, меня заметил рулевой и вовремя скомандовал гребцам.

      – Откуда ты взялся?! Ты что, с Луны свалился?! – крикнул перепуганный рулевой.

      Корпус лодки пронесся в полутора метрах от меня, а приподнятые по его команде весла – прямо над головой. “Может, и свалился”, – с грустью подумал тогда.

      – Толик, – как сквозь пелену, вдруг услышал голос Ирочки, – Я не знаю, что мне делать. Как скажешь, так и будет. А пока просто расскажу, что чувствовала все эти годы, сколько тебя знаю. Когда мы были детьми, и ты был нашим командиром, мы делали все, что ты говорил. Ты был старше, и мы все тебя слушались. Но уже тогда видели, что к Людке ты относишься по-другому. Все правильно, вы еще до нас дружили. Но потом я так старалась все делать лучше нее. А ты этого не замечал. Когда в нас летели камни, ты закрывал ее, а не меня. Ты оберегал ее во всех играх. Когда играли в волейбол, ей доставались только легкие мячи. Все трудные за нее брал ты. Нам отбивали руки, а в нее не попадал ни один сильный мяч. Мне было больно и обидно. Она хоть утешала, а ты даже не подходил. Людка – моя подруга. Мы обсуждали с ней все наши тайны. И только об одной мы никогда не говорили. Я так и не призналась, что ты мне всегда нравился. А когда у вас появились малыши, и вы перестали играть в общие игры, я так жалела, что Эдик старше меня, а не такой, как твой Володя. Вы снова остались вдвоем. А потом Людка стала меняться на глазах. Я не стала ее расспрашивать. Я поняла, что теряю тебя, и не знала, что делать. Мне хотелось умереть, чтоб ты хоть тогда меня заметил.

      Ирочка замолчала, отвернулась и, мне показалось, всхлипнула, но быстро взяла себя в руки и продолжила:

      – А потом узнала от Сашки, что ты уезжаешь на все лето. Ты будешь летать. Попросила его показывать твои письма. Когда почитала, мелькнула шальная мысль. Я рассказала Людке свою тайну и, как бы между прочим, добавила, что ты пишешь мне из Крыма. Она не поверила. Но, я показала письмо, и даже кое-что почитала. Она ничего не сказала. А я и не спрашивала. Знала точно, Людка