Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Анатолий Зарецкий

струя. Маленький прудик, окруженный плакучими ивами. В центре прудика – домик для пары лебедей. Небольшая каменная беседка, из которой вытекает ровный поток прозрачной воды, создавая иллюзию непрерывно движущейся гибкой и бесконечной стеклянной ленты. Но нас с Людочкой больше, чем этот водный поток, привлекали чудесные плакучие ивы, склонившие свои нежные листочки до самой воды. А еще пара прекрасных белых лебедей.

      Мы садились вон на ту скамеечку и любовались.

      – Эти лебеди, как мы с тобой, – сказал Людочке на следующий день после дня счастья.

      Она не ответила, но придвинулась ближе так, что я снова на мгновенье ощутил ее плечи и бедра, как тогда в нише. Очевидно, она тоже знала легенду о лебединой верности. И мне вдруг стало так хорошо, так спокойно.

      Людочка, лебедушка моя белокрылая, почему же так и не успел стать твоим верным лебедем? Я устал парить в опустевшем без тебя небе – в одиночку, без цели, без желаний – уезжая сейчас из родного города, неизвестно, куда и зачем.

      Я вдруг отчетливо представил мое лето в Крыму. Школа планеристов. Я совсем как белоснежный лебедь – один в бескрайнем небе. Набираю высоту в мощном восходящем потоке. Наблюдаю знакомые ориентиры. Курс – в сторону любимого моря. Вот и мыс Казантип. Вот и море.

      А сейчас – это вожделенная цель, и она подо мной. Ручку чуть на себя – гашу скорость. Правая педаль, ручка слегка вправо-вниз – скольжение на правое крыло. Левая педаль, ручка чуть дальше по диагонали – крутое скольжение, переходящее в пике. Еще круче. Еще. Что дальше?

      Момент удара о воду я, очевидно, не почувствую.

      Людочка, любимая. А кто сохранит память о нашей бессмертной любви? Кто знает о ней больше, чем мы с тобой?

      А сейчас я остался один.

      Шекспир сделал бессмертными Ромео и Джульетту. Я не Шекспир.

      Я и не Ромео, хотя ты любила называть меня этим именем. Но я люблю тебя сильнее, чем Ромео Джульетту. Я готов это доказать – моя любовь проверена временем. Я люблю тебя и сейчас, когда смерть разлучила нас.

      Ромео не писал стихов своей Джульетте. Я же могу написать повесть нашей любви. Я могу включить в нее мои стихи, пусть несовершенные, но искренние. И все они посвящены тебе, любовь моя.

      Эту книгу будут читать люди, её, возможно, прочтут мои потомки. И они сохранят, как эстафету, память о нашей большой любви.

      Людочка, я не забыл, и буду помнить о данном тебе обещании – учиться всему и всегда.

      Я вдруг понял, что рождается какая-то цель, которая сможет поддержать меня на непростом жизненном пути.

      Так размышляя, и глядя на ивы, склоненные к зеленоватой глади пруда, я понемногу оттаивал душой, окоченевшей от могильного холода.

      Наш маршрут в точке возврата. Полчаса ходьбы – и мы дома. Но я пройду только часть пути. Что ж, в путь.

      Глава 4. Для меня ты мгновенье и вечность

      Однажды вечером мы с Людочкой неспешно шли по тихой улице, параллельной Сумской. Как всегда, увлеченные разговором, двигались на автопилоте,