Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Анатолий Зарецкий

просто обожала обращаться ко мне только так.

      – Людочка, согласен. Пусть я Ромео. Но, если по правде, не хотелось, чтоб у нас вышло, как у них. Тот Ромео погубил и себя, и свою Джульетту. А ты – моя Людочка, и я отвечаю за тебя. Мне не хотелось, чтоб ты ходила туда. Даже со мной. Нас могут увидеть. Пойдут эти жуткие сплетни, – продолжил настаивать по праву старшего, которое, уже нисколько не сомневался, давно растерял, сраженный волшебными чарами красавицы-подружки.

      – Я сама за себя отвечаю, – возмутилась Людочка, – Я понимаю, о чем говоришь. Но с тобой пойду, куда угодно, и на это кладбище тоже. Или тебе жалко патронов?

      Последний аргумент добил. Спорить бесполезно. Мои возражения больше не воспринимались. И еще понял, что интуиция не подвела – видимо в непростой для нас обоих ситуации во время дождя, я поступил так, как ждала от меня любимая. И теперь она, похоже, совсем не думала о репутации, потому что твердо знала, что любима верным другом, которого любит, и что любимый, готовый защищать ее “до последнего патрона”, никогда не обидит ни словом, ни поступком.

      – Хорошо, Людочка. Пошли на кладбище.

      И мы, наконец, покинули приютившую нас нишу, где в тот день так откровенно раскрылись наши чувства. И Людочка так и не сняла мою курточку, до самого дома.

      А прежде, чем вернуться, мы забрались с ней в таинственный и безлюдный уголок кладбища. Здесь мы с ребятами испытывали и пристреливали самодельное оружие. Действовали быстро. Несколько выстрелов, и врассыпную. То была не лишняя предосторожность. Одно время на кладбище часто стреляли. Орудовала банда. На выстрелы сбегались мы – ребята из прилегающих дворов. То, что порой видели, было зрелищем не для слабонервных. Нас быстро разгоняли, потому что мешали милиции, медикам и всем, кто приезжал на место происшествия по долгу службы, но почти всегда после нас. Позже администрация студенческого общежития, что напротив кладбища, получила предписание: немедленно вызывать милицию, как только слышались выстрелы.

      Людочка была в том месте кладбища впервые. Она молча, со страхом оглядывала малоприятный темный уголок. Полуразвалившиеся склепы с проваленными полами, откуда веяло могильным холодом, поваленные каменные памятники, громадные старые деревья, густой непроходимый кустарник, и вкривь и вкось кресты, кресты, кресты.

      Я показал Людочке, как обращаться с оружием. Потом достал из склепа мишень и прикрепил ее к дереву. Огляделся. Все спокойно.

      И вот мы заняли позицию для стрельбы. Я выстрелил первым. Яркое пламя на полметра из короткого пистолетного ствола и оглушительный, на фоне кладбищенской тишины, звук выстрела. Мишень поражена. Выстрелила Людочка. Мимо мишени и даже мимо толстенного ствола.

      – Давай еще разик попробую.

      – Людочка, время пошло. Скоро здесь будет милиция.

      – Я быстренько.

      – Хорошо, перезаряжай, но не стреляй, – дал ей патрон, а сам быстро снял с дерева и спрятал мишень в склеп. Людочка уже была готова к стрельбе.

      – Стреляй по дереву. Точнее целься.

      Выстрел. Есть попадание. Теперь