У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №1(3) 2018 г.. Альманах

Б. Пастернака изъясняется: «Из ничего и выйдет ничего…»).

      Бывают ситуации, когда «ничто/ничего» и вовсе наделяются свойствами своеобразной мантры, заклинания, способного выручить человека в критической ситуации. Известно, что Отто фон Бисмарк в молодые годы выполнял ответственные поручения в России. Сохранилась историческая байка, в которой, впрочем, нет ничего фантастического. Однажды будущему рейхсканцлеру пришлось студёной зимой ехать через ночной лес. Лошади сбились с пути, мороз усиливался, начиналась метель. Молодой немец в ужасе следил за действиями возницы, который время от времени повторял: «Ничего, ничего…» Некоторое время спустя удалось выбраться к жилью, опасность миновала. Рассказывают, что многие годы спустя, заняв высший государственный пост в Германии, Бисмарк в минуты опасного затруднения расхаживал по кабинету и, к удивлению подчинённых, повторял непонятное для них слово: «Нитцшего… нитцшего…»

      Словом, в русском языке понятие ничто/ничего обладает безусловной смысловой и почти материальной наполненностью. И вот теперь самое время обратиться к текстам Юрия Кузнецова. Вполне закономерно, что в творчестве такого темпераментного и силового поэта нашлось место для множества отрицательных местоимений и наречий. Автор, резко и энергично реагировавший на любой внешний раздражитель, не мог не выражать своего негативного отношения к тому, что было для него неприемлемым. Но, что характерно, конкретная форма ничто достаточно редка в его лексике. Чаще встречаются слова никогда, никто и, естественно, ничего. В ранней поэме «Дом» Кузнецов напрямую говорит о многозначности этой словоформы:

      Что в этом слове ничего -

      Загадка или притча?

      Сквозит Вселенной из него,

      Но Русь к нему привычна…

      Оно незримо мир сечёт,

      Сон разума тревожит.

      В тени от облака живёт

      И со вдовой на ложе.

      Преломлены через него

      Видения пустыни,

      И дно стакана моего,

      И отблеск на вершине,

      В науке след его ищи

      И на воде бегущей,

      В венчальном призраке свечи

      И на кофейной гуще.

      Оно бы стёрло свет и тьму,

      Но… тайна есть во мне.

      И с этим словом ко всему

      Готовы на земле[12].

      Легко убедиться, что в этом перечислении присутствуют многие стержневые образы поэзии Кузнецова. А вот собственно ничто, сознавая его повышенную значимость, он словно бы приберегает для более серьёзного повода.

      Тем не менее, в знаковой балладе «Четыреста» мы сталкиваемся со случаем, чрезвычайно наполненным смыслово, – для изображения четырёх сотен погибших солдат поэт прибегает к неожиданному образу:

      В одной зажатые горсти

      Лежат – ничто и всё[13].

      Как видим, тут уже есть подступ к диалектическому толкованию непостижимого единства противоположностей – ничто и всё.

      Кульминацией в интерпретации категории «ничто»

12

Кузнецов Ю. П. Прозрение во тьме. Краснодар, 2007. С. 412–413.

13

Кузнецов Ю. П. Стихотворения, М., 2011. С. 91.