Единожды согрешив. Или недетское кино. Стас Канин

его храп. Вика взяла в руки помятую фотографию. Это же какой надо было быть дурой, чтобы послать такое в армию. Она повертела её в руках и, вместо того, чтобы положить обратно в папку, разорвала на мелкие кусочки и вместе с объедками выбросила в мусорное ведро.

      Спать не хотелось. Вика включила телевизор… О боже, это был тот самый «Электрон», который отец купил перед школой. Она пощёлкала переключателем каналов и остановилась на новостях. Откуда-то из подсознания медленно начали всплывать знакомые венгерские слова и фразы, это было удивительно, но Вика понимала всё, что звучало с экрана. Диктор чеканил фразы о свободе, о движении в новом направлении, о правах человека и о скором выводе советских войск из Венгрии, назывались даже конкретные даты. Значит это уже не просто планы, всё решено. Может так получиться, что они почти одновременно поедут домой, хотя, где дом для отца, это ещё вопрос. Она посидела ещё немного, наслаждаясь тем, что мозг не отторг полученные в детстве знания, потом положила папку, в которой хранилась её фотография, на прежнее место, и пошла к себе в комнату, которая так и осталась детской, с цветными обоями, маленькой кроваткой и игрушками, разложенными по полкам, как-будто она только вчера вышла отсюда.

      Проснувшись утром, Вика не застала отца дома. На столе лежала записка: «Ушёл на службу. Погуляй до вечера в городе сама. Деньги возьми в тумбочке. Купи что-нибудь себе и домой перекусить… И выпить. Целую. Папа». Погода была прекрасная, почему бы не погулять. Тем более если есть деньги. Оставив за скобками всякие там парламенты, дворцы и соборы, которые она и так сто раз видела в детстве, Вика нацелилась на магазины. И это оказалось изнурительно и непривычно, так не похоже на то, с чем жилось дома, когда и выбирать то было не из чего, бери что есть, но чаще и брать было нечего. У Вики разбегались глаза, хотелось купить всё, и голова начала болеть уже после первого универмага, стало жалко себя, вернее даже не жалко, а стыдно, и не только за себя, но и за тех, в ком она с первого взгляда определяла своих.

      Купив умопомрачительные джинсы и маечку с рисунком, Вика решительно вышла из очередного магазина, дав себе зарок больше не поддаваться соблазнам. Она заказала кофе-гляссе и устроилась за столиком уличного кафе недалеко от знаменитого будапештского рынка. Кстати, зайти туда нужно будет обязательно, такого гуляша, как на втором этаже не найти нигде в Венгрии. Так говорил когда-то отец, когда водил маленькую дочку гулять. Интересно, работает ли ещё та столовая?..

      – Здравствуйте, разрешите присесть за ваш столик.

      Вика подняла взгляд. Рядом стояла улыбающаяся во весь рот девушка. Огромные очки с толстенными стёклами, нескладная фигура и лицо, изъеденное прыщами.

      – Ну садитесь, – недовольно буркнула Вика.

      Девушка села и, не отрывая взгляд, уставилась на неё.

      – Меня зовут Сильвия.

      – Очень приятно, Виктория, но зачем эти формальности?..

      – Виктория, – напевно произнесла назойливая девушка, – у вас странный акцент. Откуда вы?

      – Я из Советского Союза.

      – Ой,