Единожды согрешив. Или недетское кино. Стас Канин

чуть ниже часы на широком кожаном ремешке, прикрыв шрам на своём запястье. На всякий случай, чтобы не было лишних вопросов. Солдаты, марширующие на плацу, сбились с ритма, засмотревшись на её ножки, слегка прикрытые развевающейся на ветру лёгенькой юбочкой. Вот это ей было приятно.

      Вика ничуть не удивилась, увидев, что и квартира сохранилась почти в первозданном виде, такое ощущение, что и обои были те же самые. А вот и её последняя зарубка на дверной лутке, где папа каждый год отмечал насколько подросла дочка. Стол, действительно, уже был накрыт. В хрустальной салатнице лежала горка котлет из офицерской столовой, рядом стояли две открытые баночки со шпротами, на тарелке были разложены неаккуратно нарезанные кружочки сырокопчёной колбасы, с краю стола, рядом с корзиной хлеба, красовались бутылки «Столичной» и «Советского шампанского», в центре композицию венчала ваза с тремя красными гвоздиками.

      – Да у тебя здесь просто как в ресторане, – с небольшой долей иронии произнесла Вика.

      – Я старался, – гордо ответил Павел Андреевич, поправляя поникший цветок, – я тебе приготовил комнату. Можешь пока переодеться, умыться с дороги, и сразу за стол.

      – Хорошо, – ответила она.

      Уже через полчаса они сидели друг напротив друга, отец заботливо накладывал в тарелку дочери адскую смесь из котлет, колбасы и рыбы, и разливал выпивку, себе полный стакан водки, а дочери шампанское.

      – За встречу! – по-армейски громко и торжественно произнёс он, и залпом опрокинул содержимое стакана, занюхав куском чёрного хлеба. – Как ты там одна?

      – Справляюсь, – обманула Вика, – вот отпросилась с занятий, чтобы съездить к тебе.

      – А где учишься?

      – В строительном техникуме. Попробую стать архитектором.

      – Ух ты! – восхитился Павел Андреевич.

      – Ну а ты как? – для проформы спросила Вика, отламывая вилкой кусочек от остывшей котлеты.

      – А, ничего хорошего, – в сердцах ответил он, и налил ещё полстакана водки, – ты же сама всё видишь. Тут ещё беда…

      – Что случилось?

      – У меня то ничего, а вот венгры, суки, снова замутили революцию. Надо было их, как в пятидесятые, танками, – Павел Андреевич одним глотком осушил стакан.

      – А что тебе от их революции?

      – Так наши войска выводят! Понимаешь?! Мы уходим, – он грохнул кулаком по столу, – а я не хочу уходить. Мне здесь нравится.

      – Так оставайся.

      – Как ты себе это представляешь? Я, советский офицер, должен дезертировать?

      – Ну не знаю, – вздохнула Вика.

      – Вот и я не знаю.

      Он снова потянулся за бутылкой.

      – Па, не напивайся, пожалуйста.

      – Хорошо, доця, не буду больше. Хотя на душе так хреново. Ты мне лучше расскажи про Валерку.

      Вика подняла глаза и недоумённо посмотрела на отца.

      – А откуда ты знаешь про него?

      – А он что, тебе не говорил? – удивился отец. – Он же у меня