Единожды согрешив. Или недетское кино. Стас Канин

наполненный до краёв.

      – Вот видите, Андрей, я приготовилась вкушать прекрасное и наслаждаться, как всегда, в одиночку, а вы меня обманули, включили какую-то гнусность, – Тамара Викторовна сбросила с плеч клетчатый плед и осталась в розовом пеньюаре. – Хочу предложить вам посетить душ, а я пока накрою на стол.

      Андрей покорно поплёлся в ванную комнату. Стоящий член не давал покоя, он даже не собирался падать, напротив, возбуждение с каждой минутой становилось всё сильнее. Это явление было выше его понимания.

      Теперь в комнате был полумрак, горели свечи, тихо играла классическая музыка. Тамара Викторовна протянула Андрею бокал. Он взял его и огляделся по сторонам.

      – Это вы на фотографиях? – спросил он, отхлебнув немного шампанского.

      – Да, молодой человек, я из балетных, – грустно произнесла она. – Раньше за этим телом выстраивались в очередь. А теперь…

      – Вы и сейчас прекрасно выглядите.

      – Ну уж не льстите мне. Хотя тело помнит всё и очень многое умеет. Я стараюсь держать себя в тонусе. Смотрите.

      Она развязала поясок и элегантно сняла пеньюар, оказалось, что под ним нет ничего. И эта голая пожилая женщина была сама элегантность. Да, немного дряблая кожа, складки, морщинки, седые волосы и прочие атрибуты старости, но на удивление это не вызывало ни отвращения, ни отторжения, а напротив, продолжало возбуждать.

      – Не стесняйтесь, Андрей, снимайте брюки, я покажу вам, что такое настоящая советская любовь. Вы думаете мы холодные и фригидные, нет, мой милый друг, мы страстные и ненасытные, но только запуганные. А мне надоело бояться. Шестьдесят лет пряталась по углам, таилась. Надоело. Хочу взять на старости лет всё, что мне не додали. И не бойтесь, я вам не сделаю больно. Я могу делать только приятно.

      Андрей осторожно прикоснулся к её телу, провёл рукой по суховатой и слегка шершавой коже, испытав при этом такой необъяснимый восторг. Слегка коснулся груди и утонул в её мягкости, приподнялся, обхватил руками спину и привлёк к себе. Губы слились в поцелуе, долгом, страстном, не похожем ни на какой другой поцелуй. Всё это время он не закрывал глаза и в какой-то момент начал ловить себя на мысли, что любуется своей партнёршей, ему нравились покачивающиеся из стороны в сторону небольшие мягкие груди, на которые ниспадали длинные седые волосы, нравился покрытый складочками, но упругий живот, а как очарователен был пышный лобок, скрывающий в своей серебристой пучине их любовь.

      – Как давно я не ощущала этот запах, – восторженно произнесла Тамара Викторовна, – если вы не устали, молодой человек, то предлагаю выпить по бокальчику, и продолжить.

      Наконец, её обессиленное тело упало на кровать.

      – Спасибо.., – чуть слышно произнесла Тамара Викторовна, – теперь можно и умирать…

      Андрей вернулся на студию только к утру, поскольку страстная дама не умерла, решив оттянуть эту неприятную процедуру, и позволила насладиться собой ещё разок. Но здесь его жда