Слой. Евгений Прошкин

баба как баба. Наверно, он мог бы с такой жить. Теоретически. Нет, не было ее. Вот врач сказал про засаду, и встрепенулось что-то, а Любовь – нет. Не цепляет. И юноша на другом фото… Длинная челка, немного смахивает на Гитлера. Почему он брюнет? На верхней губе – большая родинка… Ну как забыть родного сына? Пётр натужился до боли в висках – ничего. Глухо. Не родной он ему, и дамочка эта – тоже.

      «Шьют, – осенило его. – Лепят новую биографию. Сперва стерли настоящую, а теперь вдалбливают – либо чью-то чужую, либо вообще искусственную. Собрали тысячу фактиков, смонтировали снимки и пытаются из всего этого построить его прошлое. Оттого и не застревает в мозгах, не задерживается».

      – Зачем вы это делаете?

      – Вы опять за свое? – опечалился доктор.

      А главное, сразу понял, о чем речь. Интересно, сколько с ним уже возятся? Пётр представил себе снег, но с решетками он не ассоциировался. Похоже, зимой он еще был на свободе. Не здесь. Не в этой странной дурке, где психи выглядят не более сумасшедшими, чем персонал. Фальшивая память – фальшивый дурдом.

      С Валентином Матвеевичем они так ни о чем и не договорились. Еще десяток наводящих вопросов – столько же невнятных ответов. Завтра доктор велел прийти в двенадцать. Пётр сказал, чтоб напомнили дежурной медсестре. На собственную память он не рассчитывал.

      В туалете отиралось несколько симулянтов. Завидев Петра, Сашка прервал рассказ и протянул мятую пачку «Винстона». Его разбитая рука заживала на удивление быстро.

      Пётр взял кривую сигарету и отошел к окну. По краям рамы белели свежие бинты.

      – Когда заклеить-то успели?

      – Да еще вчера. Завхоз бесился, обещал всех на сульфу посадить.

      – Вчера?..

      Он провел ногтем по марлевой полоске. Действительно, уже высохла.

      – Погоди, я разве не сегодня его открывал?

      Косари многозначительно покашляли и гуськом двинулись вон.

      – Сашка, – беспомощно позвал Пётр. – Разве не сегодня?..

      – Нет, не сегодня, – тяжело ответил тот. – Пойду я. Мне там процедуры, и еще всякое…

      Пётр проводил его тревожным взглядом и, рывком свернув шпингалеты, раскрыл окно. Оно выходило в уютный дворик с кирпичными четырехэтажными корпусами и трогательными лавочками вдоль чистой аллеи. Всё казалось слишком симпатичным и каким-то ненатуральным. Картонные дома, нарисованное небо, заводные птицы. Сигарета, впрочем, была настоящей.

      – Когда же я проснусь? – тихо сказал Пётр.

      Заводная стая покружила и исчезла за бордовой крышей.

      Глава 2

      Первым, как обычно, подъехал «БМВ» службы безопасности. Двое сереньких типов быстро, но без суеты пробежали глазами по окнам и чердакам, зацепили прохожих, нюхнули припаркованный неподалеку «жигуль» и, убедившись в отсутствии угрозы, что-то мяукнули в радиомикрофоны.

      Настоящие спецы, отметил Константин. Не для понтов наняты, для дела. Но тоже ведь не боги: водосточную трубу проверить забыли. А еще почему-то не заметили темную стекляшку рядом с чугунным люком. Кто-то обронил карманное зеркальце, да так ловко, что легло оно аккурат