Рыжий дьявол. Михаил Дёмин

где? – спросил я с наивным видом.

      – Под землей, – ответил он резко. – И вот именно потому мне нужна машина легальная, казенная, чистая; такая, к которой никто не мог бы придраться. Такая, как твоя… Ого, сколько с ней еще можно дел провернуть!

      – Ну, а если я не соглашусь, – сказал я, сильно затягиваясь папиросой и глядя на него сквозь дым, – ты, что же, зарежешь меня, что ли?

      – Это-то запросто, – небрежно махнул он рукой. – Это дело плевое… Но только зачем? Ты все равно в капкане. Вот ты где у меня…

      Он сильно, с хрустом сомкнул в кулак длинные свои пальцы. И потряс кулаком перед моим лицом.

      – Но, но, не пугай, – сказал я, закипая, чувствуя, как поднимается во мне волна гнева. – Тот, кто пытался меня пугать, давно уже на кладбище, а тот, кому это удастся, еще не родился.

      Я говорил так, но все-таки, должен признаться, чувствовал себя неуверенно. Я был растерян. И даже напуган… Меня безотчетно тревожила его странная доверительность, непонятная эта откровенность. Слишком уж смело он играл, слишком легко открывал свои карты!

      И я был твердо уверен в том, что у него в запасе имелся какой-то последний, самый главный козырь… Какой?

      – Чудак, – сказал примирительно Ландыш, – я тебя вовсе не пугаю. Но ты действительно в капкане. Ну, рассуди сам, дело-то было сделано в твоей машине! И тебя теперь ничего не стоит заложить, отдать на съедение… Как ты докажешь, что сам не участвовал, а?

      – Могу сказать, что машину просто украли.

      – Почему ж ты тогда сразу не заявил? – он покачал головой – Нет, это не оправдание…

      – Но прежде надо доказать, что была именно моя машина!

      – А вот это нетрудно. Доказательства есть.

      – Какие же? – я указал пальцем на Клаву, сидящую все в той же застывшей, напряженной позе. – Она, что ли, подтвердит?

      – Можно и без нее обойтись… Вот смотри.

      И пошарив в правом кармане пиджака, Ландыш вынул и протянул мне небольшую фотокарточку.

      И тут я обмяк. И понял, что попался.

      На этом фото газик мой стоял прямо напротив речного вокзала – и был он снят спереди, в лоб. И с близкого расстояния. Фотография озадачила меня не на шутку. Еще бы! Ведь здесь был отчетливо виден номер машины. А за ветровым стеклом маячили фигуры шофера и какого-то пассажира. Шофер сидел, низко нагнув голову, – так что виднелась одна лишь фуражка; пассажир же, наоборот, глядел, улыбаясь прямо в объектив.

      Шелкнув ногтем по карточке, по широкому этому скуластому лицу, я спросил:

      – Кто такой?

      – Осип Кузьмичев, – с особенной внятностью проговорил Ландыш.

      – Так… А теперь объясни: для чего сделал этот снимок? Специально для шантажа?

      – По разным причинам… Ну, и конечно, для того, чтоб ты сидел тихо, не рыпался… Чтоб знал, если ты стукнешь – сразу же сам погоришь.

      – А кто же снимал? – я повертел в пальцах фотографию.

      Ландыш сейчас же сказал, отбирая ее.

      – Ну, голубок, ты больно много вопросов задаешь. А тебе б надо теперь поменьше болтать и побольше слушать.

      „Да,