Черный квадрат (сборник). Казимир Малевич

не видим подсознательности.

      Мы видим скорее сознательный расчет построения.

      На футуристической картине есть масса предметов. Они разбросаны по плоскости в неестественном для жизни порядке.

      Нагромождение предметов получено не от интуитивного чувства, а от чисто зрительного впечатления, а построение, конструкция картины делалась в расчете достижения впечатления.

      И чувство подсознательности отпадает.

      Следовательно, в картине мы ничего не имеем чисто интуитивного.

      То же и красивость: она встречается, то исходит от эстетического вкуса.

* * *

      Интуитивное, мне кажется, должно выявиться там, где формы бессознательны и без ответа.

      Я думаю, что интуитивное в искусстве нужно было подразумевать в цели чувства искания предметов. И оно шло чисто сознательным путем, определенно, разрывало свою дорогу в художнике.

      (Образуется как бы два сознания, борющихся между собой.)

      Но сознание, привыкшее к воспитанию утилитарного разума, не могло согласиться с чувством, которое вело к уничтожению предметности.

      Художник не разумел этой задачи и, подчиняясь чувству, изменял разуму и уродовал форму.

      Творчество разума утилитарного имеет определенное назначение.

      Интуитивное же творчество не имеет утилитарного назначения. До сих пор в искусстве идут сзади творческих форм утилитарного порядка. Картины натуралистов все имеют форму ту, что и в натуре.

      Интуитивная форма должна выйти из ничего. Так же как и Разум, творящий вещи для обихода жизни, выводит из ничего и совершенствует.

* * *

      Поэтому формы разума утилитарного выше всяких изображений на картинах.

      Выше уже потому, что они живые и вышли из материи, которой дан новый вид, для новой жизни.

      Здесь божество, повелевающее выйти кристаллам в другую форму существования.

      Здесь чудо…

      Чудо должно быть и в творчестве искусства.

* * *

      Реалисты же, перенося на холст живые вещи, лишают их жизни движения.

      И наши академии не живописные, а мертвописные.

      До сих пор интуитивному чувству предписывалось, что оно из каких-то бездонных пустот тащит в наш мир все новые и новые формы.

      Но в искусстве этого доказательства нет, а должно быть.

      И я чувствую, что оно уже есть в реальном виде и вполне сознательное.

* * *

      Художник должен знать теперь, что и почему происходит в его картинах.

      Раньше он жил каким-то настроением. Ждал восхода луны, сумерек, надевал зеленые абажуры на лампы, и это все его настраивало, как скрипку.

      Но когда его спросишь, почему это лицо кривое или зеленое, он не мог дать точного ответа: «Я так хочу, мне так нравится…»

      В конце концов это желание приписали интуитивной воле.

      Следовательно, интуитивное чувство не говорило ясно. А раз так, то оно находилось не только в полусознательном состоянии, но было совсем бессознательное.

      В картинах была путаница этих понятий. Картина была полуреальная-полууродливая.

* * *

      Будучи