Черный квадрат (сборник). Казимир Малевич

вполне естественно ваше непонимание. Разве может понять человек, который ездит всегда в таратайке, переживания и впечатления едущего экспрессом или летящего в воздухе.

* * *

      Академия – заплесневевший погреб, в котором самобичуют искусство.

      Гигантские войны, великие изобретения, победа над воздухом, быстрота перемещения, телефоны, телеграфы, дредноуты – царство электричества.

      А наша художественная молодежь пишет Неронов и римских полуголых воинов.

* * *

      Честь футуристам, которые запретили писать женские окорока, портреты и гитары при лунном свете.

      Они сделали громадный шаг – бросили мясо и прославили машину.

      Но мясо и машина есть мышцы жизни.

      То и другое – тела, двигающие жизнь.

* * *

      Здесь сошлись два мира: мир мяса и мир железа. Обе формы есть средства утилитарного разума.

      И требуется выяснить отношение художника к формам вещей жизни.

      До этой поры всегда художник шел вслед за вещью. Так и новый футуризм идет за машиной современного бега.

      Эти оба искусства: старое и новое – футуризм – сзади бегущих форм.

      И возникает вопрос: будет ли эта задача в живописном искусстве отвечать своему существованию?

      Нет!

      Потому что, идя за формой аэропланов, автомобилей, мы будем всегда в ожидании новых, выброшенных форм технической жизни…

      И второе.

      Идя за формой вещей, мы не можем выйти к самоцели живописной, к непосредственному творчеству.

      Живопись будет средством передать то или иное состояние форм жизни.

* * *

      Но футуристы запретили писать наготу не во имя освобождения живописи или слова к самоцели, а по причине изменения технической стороны жизни.

      Новая железная, машинная жизнь, рев автомобилей, блеск электрических огней, ворчание пропеллеров разбудили душу, которая задыхалась в катакомбах старого разума, поэтому вышла на сплетение дорог неба и земли.

      Если бы все художники увидели перекрестки этих небесных дорог, если бы охватили этот чудовищный пробег и сплетения наших тел с тучами в небе – тогда бы не писали хризантемы.

* * *

      Динамика движения навела на мысль выдвинуть и динамику живописной пластики, но усилия футуристов дать чисто живописную пластику как таковую не увенчались успехом.

      Они не могли разделаться с предметностью, что облегчило бы их задачу.

      Когда ими был наполовину изгнан с поля картины разум как старая мозоль привычки видеть все естественным, им удалось построить картину новой жизни вещей, но и только.

* * *

      При передаче движения цельность вещей исчезла, так как мелькающие их части скрывались между бегущими другими телами.

      И конструируя части пробегающих вещей, старались передать только впечатление движения.

      А чтобы передать движение современной жизни, нужно оперировать с ее формами.

      Что и осложняло выход живописному искусству к его цели.

* * *

      Но, как бы там ни было сознательно или бессознательно, ради ли движения или ради передачи впечатления, – цельность вещей нарушили.

      И