Кукла на троне. Роман Суржиков

стемнело, Бакли с Шестым утомились ждать в привокзальной церквушке. Шестой то и дело подхватывался со скамьи, громко рыскал от алтаря ко входу и назад к алтарю. Кто-то из прихожан сделал было замечание:

      – Молодой человек, уважайте…

      – Чего тебе, сучий потрох?! Сиди тихо и не лезь!

      Старик умолк и спрятался в плечи. Когда явился человечек со станции, Шестой вырвал мешок из его рук, оттолкнул его, перебросил книги Бакли. Тот пролистал и удовлетворенно кивнул. Учет велся как надо. Указаны были имена и даты прибытия, исходная станция и направление, куда пассажир подался потом. Также вписано и то, чем был примечателен данный пассажир и почему удостоился внесения в книгу: «Видный дворянин», «Трое здоровяков – верно, воины», «Повздорил с охраной», «Сильно переплатил за билет», «Имел дорогой меч», «Вез собаку неясной породы»… Было даже такое: «Выйдя с вокзала, раздал одежду бродягам».

      – Ты что же, сам это все отследил? – удивился Бакли.

      – Есть еще трое на жаловании…

      – И ты продаешь ваш общий труд? Ай-ай, как нехорошо.

      – Они сбежали вместе с Бэкфилдом.

      – А ты остался? Ждал, значит, случая продать книженцию? Жалко было бросить теплое место?

      – Ну… э… ммм…

      – Думал, северяне тебе заплатят за этот реестр?

      – Вы не хуже северян, – человечек несмело покосился на Шестого.

      – Это чертовская правда. Ты попал в самую точку, козлик. Мы намного лучше.

      Бакли протянул мешочек, набитый золотыми. Служитель станции схватил, оценил на вес и шустро выскочил из церкви. Был – и уже нету.

      – Идем, браток, – сказал Бакли Шестому. – Хватит беспокоить прихожан.

      Они вышли на улицу. Вечер покусывал за щеки хрустким морозцем. Вокзал светился цветными огнями, трепыхались флаги. Извозчики переругивались за место поближе к дверям станции. Полдюжины привокзальных гостиниц, как могли, тянули к себе внимание приезжих: плакатами и вымпелами, яркими фонарями, ветровыми трещетками, жестяными коронами. Притопывая на месте, орали зазывалы: «Гостям коронации – чистые комнаты!.. Согрейтесь с дороги! Пассажирам пунш за счет гостиницы!.. Постоялый двор „Минерва“ – лучший у вокзала!..»

      – Коронация, – Шестой плюнул на снег. – Ненавижу это дерьмо.

      Бакли смотрел вслед человечку со станции. Тот прошел мимо лучшей привокзальной «Минервы», оглянулся через плечо, юркнул в проулок. Бакли сказал:

      – Давай, Шестой, принеси пользу.

      – Его?.. Сейчас?!

      – Нет, дождемся, пока северяне возьмут его и спросят!.. Сейчас, Шестой, сейчас.

      – Сучья работа…

      Верзила снова плюнул и пошел, ускоряя шаг, к тому самому проулку. Вернулся через каких-нибудь десять минут, сунул Бакли кошель с деньгами. Судя по весу, все сто сорок эфесов были здесь.

      – Хорошо, – сказал Бакли. – Молодчик.

      – Сучья работа, – ответил Шестой.

      * * *

      «Чтобы быть полезным, нужно иметь желание и умение», – так говорит их хозяин. С этой точки зрения, Шестой явно полезен: он знает свое дело и всегда, без перерывов,