Фельдмаршал в бубенцах. Книга вторая. Нина Ягольницер

быстро проносящиеся часы бесстрастный и безупречный кондотьер отступал, скрадываясь в тени, и на его место приходил ветеран в пыльных сапогах и взмокшей рубашке. Он часто говорил «Годелот» вместо «Мак-Рорк», давал десятки советов, бранился и язвил. С ним можно было спорить, орать и даже дерзить, но его не получалось опасаться. Он будто поворачивался к ученику какой-то потаенной стороной характера, обычно укрытой от глаз, и Годелот почти боготворил его в эти минуты, настойчиво и тщетно напоминая себе, что за человек стоит перед ним…

      …Вечером, готовясь к заступлению на караул, Годелот услышал стук в дверь: на пороге стоял лакей с короткой запиской: «Рядовой Мак-Рорк, ваш испытательный срок завершен, и я нахожу результаты удовлетворительными. Начиная со следующей недели вы получаете право покидать резиденцию ее сиятельства герцогини Фонци в будние дни с разрешения капрала и с условием возвращения не менее, чем за два часа до караула. Капитан Ромоло».

      Прочтя это послание, Годелот усмехнулся. Ну да, мой капитан, вы несомненно нашли удовлетворительными мои достижения. Драку, дуэль и четырехдневный арест, не считая мелких стычек. Образцовый солдат, что и говорить…

      Но это неважно. Важнее другое: полковник предоставляет ему возможность выходить в город, хотя за месяц новобранец успел нарушить уйму правил. А значит, полковнику все же ничего не удалось узнать в воскресенье. Ему нужно, чтоб Годелот мог снова искать встречи с другом и делал это до тех пор, пока Орсо не дотянется до неуловимого Пеппо. Сам же полковник лично тренирует новобранца, обучает собственным приемам, открыто ему покровительствует и вообще, при других обстоятельствах уже снискал бы самое горячее преклонение своего ученика.

      Но собственная прозорливость ничуть не ободрила Годелота. В прошлый раз он ускользнул от шпика. Но тот, несомненно, будет таскаться за ним и дальше. А может быть, в следующий раз их уже будет несколько.

      Годелот выругался и жадно припал к кувшину с водой. Похоже, он превращается в мнительную старушенцию, повсюду видящую заговоры ненавистных соседей и козни невидимых злоумышленников.

      А хуже всего было то, что он не мог даже передать другу письмо. Едва ли можно всерьез предполагать, что рядом с Пеппо найдется кто-то грамотный и при этом достаточно надежный. Что же придумать? До нового воскресенья оставалось не так уж долго…

      ***

      Пеппо в сотый раз ощупал распиленную ладанку и осторожно разомкнул ее на половинки. Он уже знал каждый завиток на грубой гравировке и каждую зазубрину на шве разреза.

      С каким трепетом он раскрыл ее в первый раз… Охваченный одновременно суеверным страхом и неистовым любопытством, он готов был даже к тому, что из серебряной скорлупы собственной персоной выскочит сам Сатана. Хотя, пожалуй, это эффектное появление кончилось бы для прародителя Зла разочарованием. Выбравшись на волю из тесного вместилища в кромешной темноте