Фельдмаршал в бубенцах. Книга первая. Нина Ягольницер

за щедро разделенный хлеб. За то, что по совести должен быть ему благодарен…

      Пеппо умел сражаться за жизнь. Он умел презирать пренебрежение, с которым относились к слепому мальчишке обыватели, метко язвить в отклик на насмешку и без раздумий отвечать ударом на удар. Но принимать помощь Пеппо был не приучен. Еще позавчера он пытался обокрасть Мак-Рорка, а сегодня сидит у его костра подобранным из милости оборванцем. И шотландца не обманули ни колкости, ни потуги на браваду. Иначе он давно послал бы воришку к чертям. Но нет, вот он молча скользит взглядом по следам плетей, а вот плеснуло вино в протянутой фляге. Как, должно быть, гадок ему незадачливый прощелыга… Но он жалеет ублюдка, а потому не гонит.

      Пеппо стиснул зубы. Горек хлеб подаяния. Но что же делать, куда идти, и зачем вообще куда-то идти и что-то делать, если единственный смысл всех стараний Пеппо лежит теперь под влажной землей старинного церковного кладбища? А он даже не был на погребении…

      Меж тем с едой покончили, и молчать было больше не с руки.

      – У тебя есть родные? – вопрос был самый простой, но Годелот с удивлением отметил, как дрогнули губы тетивщика.

      – Нет, – коротко ответил Пеппо и начал натягивать высохшую камизу, словно внезапно почувствовал себя беззащитным. Потом вдруг обернулся к Годелоту:

      – А куда ты едешь?

      – В земли графа Кампано, я у его сиятельства в гарнизоне служу.

      – Далеко?

      – Два дня рысью.

      Тетивщик несколько секунд помолчал и отрывисто заговорил:

      – Послушай, Мак-Рорк. Идти мне теперь некуда. Отплатить тебе за доброту нечем. Но не могу я оставаться в долгу, неправильно это. Позволь пойти с тобой. В вашем гарнизоне справного тетивщика нет, иначе с чего б тебе в сам Тревизо ехать. Я натяну купленные тетивы, если надобно – и еще смастерю, отлажу все арбалеты не хуже, чем в легионе дожа. Будет нужда – все оружие в гарнизоне обихожу, заточу клинки, вычищу аркебузы. Ты на мои годы не гляди, я дело свое знаю… Пусть лишь мне разрешат потом присоединиться к графскому торговому каравану, идущему в любой крупный город. Венеция, Ровиго, неважно. Что скажешь?

      Годелот задумался. Быть может, это и есть выход? Еще два дня с этим ершом не сахар, но тогда ему не в чем будет себя упрекнуть. К тому же, привезти графу оружейного мастера вовсе не лишнее. Комендант давно рвет и мечет, что в отряде ни одним палашом даже свинью не заколоть, только синяков скотине насажаешь. Гильермо-оружейник стар уже, глазами слаб, да и подагрой хворает. А комендант радение оценит и Годелота фавором не обойдет.

      Шотландец невольно усмехнулся: чудны дела твои, Господи. Вместо близорукого – привезу графу вовсе слепого.

      Но Пеппо уже уловил короткий смешок кирасира, и неподвижные глаза опасно потемнели.

      – Чем это я тебя так развеселил, Мак-Рорк?

      Годелот только фыркнул:

      – Ох,